Шрифт:
Закладка:
В коротеньком письме от того же числа к Ромодановскому — более интимные дела: «Min Her Kenih. Писмо твое государское октября в 9 день мне отдано, за которую вашу, государскую, милость многократно благодарствую. О здешнем возвещаю, что холопи ваши адмирал Франц Яковлевичь с товарыщами и со всеми, при них будущими, дал Бог, в добром здравии». Далее собственноручно: «Покажи милость, што у васъ здѣлалась надъ баярами: i померли i перебѣсились. У нас, слава Богу, въсѣ здоровы, толко мъ[но]гие, чаю, покупятъ, а iные i покупили, шпалеры ѳъранцуския, которыя здѣсь въ шпиньгюicѣ зело дешевы, да непрочъны. Генерала нашего братъ Iванъ Михайловичъ совокупился на сухоручькѣ, а самъ мала видитъ; i так целое гънѣздо увѣчъныхъ; не знаемъ, что с ни[ми] дѣлать.
Piter»[1091]. Вопрос о смерти бояр объясняется полученным известием о смерти боярина К. Ф. Нарышкина. Слово «перебесились», может быть, надо ставить в связь с известием Виниуса в одном из предыдущих его писем к Петру о том, что он вернулся от князя Федора Юрьевича из его Тюфелевскихъ обителей «с перекусанною щекою»[1092]. И. М. Головин, брат А. М. Головина, работал на Ост-Индской верфи вместе с Петром[1093]. Впоследствии он много содействовал развитию флота в России, и Петр называл корабли «детьми Ивана Михайловича»[1094].
16 октября царем был получен от друзей ряд писем, написанных 17 сентября, которые, конечно, перенесли его мысль на некоторое время в далекую Москву. Виниус сообщал об отъезде адмиралтейца А. П. Протасьева несколько недель тому назад на Воронеж. По приказу Петра он писал к адмиралтейцу о плотниках, и что он ответит, будет царю сообщено. Из Варшавы пишут, продолжает Виниус, что некоторые из сенаторов саксонскому «противность велию являют» и будто бы собирают на него войско, однако большая часть сенаторов и шляхта коронная, а также войско стоят при саксонском; для того и коронация его отложена, и ожидают, что и еще «продлится, пока шумные главы успокоятся». В Архангельск 3, 4 и 5 сентября пришли, наконец, давно ожидаемые флоты: голландский, английский и гамбургский, — всего более 40 кораблей; один из кораблей попал на мель, «стал у устья на песке, люди спаслись, а товары спасать побежали». В Москве такие ранние стужи, что в иные дни можно было выезжать на санях[1095]. Г. И. Головкин просит передать своему свату (?), что брат его находится у него, Головкина, и «учитца начал, и зело смирен мальчик, а впредь каков будет, не ведаю». Т. Н. Стрешнев сообщал, что четырем стрелецким полкам, зимовавшим в Азове, послан приказ идти в Новгород к воеводе Ромодановскому и посланы к ним подьячие, чтобы они шли скоро и нигде не мешкали. (Это те полки, которые будут бунтовать во время похода.) «Левка» Нарышкин слал «поклон любезный» и выражал благодарность за полученное от царя письмо[1096]. Мир союзников с Францией, победа цесарцев при Центе, польские дела и попытки принца де Конти, чужеземные торговые флоты у Архангельска, голландские торговые флоты, бури и кораблекрушения, кораблестроение в Воронеже, азовские дела, наем мастеров, сообщения о погоде, интимные обстоятельства ближайшей дружеской окружавшей Петра в Москве и за границей компании — вот сюжеты переписки его с московскими друзьями, по крайней мере сохранившейся ее части, за октябрь 1697 г., когда он работал в Амстердаме в разлуке с посольством, находившимся в Гааге.
XXII. Первая и вторая конференции Великого посольства с Голландскими Штатами. Визиты иностранных посольств
Мы оставили Великое посольство после торжественной аудиенции его у Штатов 25 сентября, на которой присутствовал Петр. После этого приема посольство, проживая почти в течение месяца в Гааге, ведет в четырех конференциях (29 сентября, 2, 6 и 14 октября) деловые переговоры с особо назначенной для того комиссией Штатов, продолжает переговоры с польским послом о военной помощи польскому королю, обменивается визитами с находившимися тогда в Гааге посольствами европейских держав. И, покинув посольство, расставшись с ним, Петр продолжает руководить его дипломатической деятельностью, интересуется всеми ее подробностями, как и вообще всеми подробностями жизни посольства, и находится в постоянной и непрерывной переписке с ним. Сохранились из этой переписки одно письмо Лефорта и два Ф. А. Головина к Петру; но первое из этих писем к Головину показывает, что переписка была оживленнее: Головин упоминает в нем, что пишет уже шестое письмо к царю[1097]. Петр сам стоит во главе управления внешней политикой России, держит все нити ее в своих руках; посольство исполняет только его руководящие указания. Следует оставить легенду о том, что Петр в Голландии интересуется и занимается только кораблями и тем, что к ним ближайшим образом относится. Он в курсе всего хода международных отношений в Европе, внимательно следит за ними, живо ими интересуется и высказывает о них свое суждение. Он всецело занят планом организации Священного союза против турок, и эта организация — цель его внешней политики. Неудачные, иногда наивно неуклюжие дипломатические шаги посольства делаются последним, несомненно, по указанию самого Петра, и на Петре лежит ответственность за их неудачу. Головин и Возницын, ведущие всю деловую часть посольства, — только исполнители царских указаний. Проект инструкции посольству, заключающей в себе те речи, которые послы должны были говорить частью на приемной аудиенции, частью затем «в ответах», т. е. на конференциях с уполномоченными Штатов, докладывался Петру, давшему на отдельные статьи свои резолюции. Сохранился черновик этого проекта, просмотренный Ф. А. Головиным, который, оставшись им очень доволен, сделал на нем надпись с приказанием при переписке «вопросительные статьи» переписать «пореже», т. е. оставляя побольше белого места для вписывания царских резолюций: «чтоб при докладе подписывать было мочно, что указ будет»[1098]. Направляя внешнюю политику, Петр, естественно, принимает близкое участие в деятельности своего посольства, и посольство занимает все время такое большое место в поле его внимания, что обход молчанием деятельности посольства в Гааге был бы пропущенной страницей в биографии Петра. Поэтому и обратимся к этой деятельности, излагая ее в хронологическом порядке.
На другой день после торжественной аудиенции, 26 сентября, к послам приходил дворянин из цесарского посольства с просьбой за известного уже нам архиепископа Анкирского. Послы поручили дворянину передать цесарским послам и самому архиепископу, что ему от них, послов, будет
