Шрифт:
Закладка:
Она медленно приближалась к месту, где ефрейтор пытался помочь раненому бойцу. Глаза как под гипнозом не сходили с места ранения. Кровь… Столько крови и всё по-настоящему. Поборов страх, она тоже опустилась на колени и приступила к осмотру. Собраться и отодвинуть эмоции в сторону – это то, чему учили. Теория, всего лишь сухая теория, а не суровая и страшная реальность. К горлу подкатил ком.
Она подняла край футболки, чтобы открыть полный обзор и понять масштаб полученных ранений. Потеря крови была на лицо. Гематомы вокруг рваных краёв раны, покрытой песком и мелкой каменной пылью. Чёрт! Грязь могла вызвать заражение, в этом случае шансов на жизнь у бедняги останется мало. Характер ранения и его расположение указывали на то, что предмет, повредивший ткани, прошёл по касательной и всего лишь рассёк эпидермис. Всего лишь… Да это целая проблема, учитывая в каких условиях находились!
– Что там? – нервно спросил Кирилл, ожидая вердикта. – Что?
– Ничего хорошего. Он… Он потерял много крови. Его рана продолжает кровоточить и…
– И?.. – на лице Чудова отразилась растерянность.
– Скорее всего… – она осеклась.
– Что? Что «скорее всего»? – злился Кирилл.
Тишина.
– Говори же! Ну!
– Я могу ошибаться, но мне кажется, что уже пошло заражение.
Ефрейтор посмотрел на неё широко раскрытыми глазами:
– Что? Нет, не может быть. Посмотри ещё раз, ты, наверное, ошиблась! – Он замер, став бледным как полотно. – Нет. Посмотри ещё раз! Посмотри!!!
– Не ори на меня! – произнесла резче, чем хотела, незнакомка. – Это правда. У него жар, и с каждой потерянной секундой ему будет становиться только хуже, пока мы тут выясняем уровень моей компетентности и параллельно боремся с твоей паникой.
На мгновение между ними повисла напряжённая тишина. Произнесённые слова звучали как приговор. Смертельный приговор.
– Но я вколол ему «Промедол», – словно оправдываясь, прошептал Кирилл.
– Это обезболивающее. Не антибиотики.
– Антибиотики тоже есть! Он принял две таблетки, прежде чем отключился. Аптечка! Там есть ещё. Я… Я сейчас принесу.
– Постой. Кирилл, подожди. – Девушка положила руку на плечо солдата. – Если жар до сих пор не сошёл после двух таблеток, значит, там точно что-то есть, и организм борется с инородным телом внутри. Пока действует наркотик, нужно вычистить рану, иначе… Иначе твой друг умрёт. Я постараюсь сделать это. Я учусь в медицинском. Правда, практики у меня ещё не было, но попытаться стоит. Это лучше, чем если он погибнет оттого, что мы даже не попытались ему помочь.
И снова давящая тишина, которая сводила с ума.
– Да. Да, конечно, – сквозь затуманенное сознание проговорил ефрейтор. – Я тебе помогу. Сделаю всё, что скажешь. Только помоги ему, прошу.
Девушка улыбнулась, но на лице отразилось лишь жалкое подобие улыбки. Было мало радости, да и надежда на спасение едва ли теплилась.
– Кстати, тебя как зовут? – спросил Чудов, наблюдая за тем, как девичьи руки аккуратно работают над раной, убирая с неё грязь. – Я – Кирилл.
– Нужно нащупать пульс, – сказала она, потянувшись к шее солдата. – Я – Катя.
Едва её взгляд упал на его лицо, наступил ступор. Катя замерла, забыв обо всём, что творилось вокруг. Шторм?.. Беззащитный, слабый и балансирующий на грани между жизнью и смертью солдат, покрытый ссадинами и грязью? Шторм? Эмоции обрушились как цунами. Страх, презрение, ненависть – они опять зашевелились внутри, заставив вернуться в прошлое. В то самое, которое хотела забыть как страшный кошмар.
Что это? Ирония Судьбы? Или испытание? Катя медленно моргнула. Даже глубокий вдох и глоток кислорода, которого, казалось, совсем не хватало лёгким, не смог вернуть самообладание. В голове носились обрывки воспоминаний и мысли, одна зловещее другой. Она ведь могла отплатить той же монетой, могла наказать. Око за око…
И вдруг сквозь ненависть пробилась жалость… Жалость? Правда? Соколовская негодовала. Даже самой себе теперь нельзя доверять, так? Когда-то она пожелала ему смерти, и теперь, когда желание стало исполняться, в ней проснулось сочувствие? К нему? Неужели ошиблась, думая, что та наивная влюблённая дурочка умерла?
– Кать!
Катя вздрогнула. Взволнованный голос Кирилла вернул её в реальность.
– Что случилось? Я уже два раза тебя позвал, но ты не ответила. Тебе плохо?
– Всё… Всё в порядке, – проглотив ком, ответила она. – Я… Просто он напомнил мне кое-кого.
Ефрейтор перевёл взгляд с Кати на Александра и обратно:
– Он спас меня, – сдавленно произнёс он, борясь с чувствами. – На его месте сейчас должен быть я. Я должен лежать тут. Не он. – В голосе слышалось отчаяние. – Саня мне как брат. Я не могу позволить ему умереть.
Катя кивала, скорее, по инерции, чем в поддержку слов солдата. Она по-прежнему была погружена в чёрные мысли, тянувшие на дно омута и толкавшие на грех.
– Надо развести огонь и вскипятить воду, – наконец сказала девушка. – Поищи у вас в аптечке что-то обеззараживающее. Там точно должны быть какие-то препараты.
Глава 1.14. Платон мне друг, но истина дороже
Глава 1.14. Платон мне друг, но истина дороже
– Сразу после того, как Шторм отдал приказ начинать выполнение задания, группа рассредоточилась по периметру, заняв боевую позицию. Стратегия была отработана на «отлично», потому проблем с расстановкой сил на новой местности не возникло. Как видишь, они и впрямь оказались лучшими из лучших.
Денисов замолчал, сидя за столом и докуривая уже третью за последний час сигарету. Стрелки наручных часов показывали начало седьмого утра. В палатке помимо него находились ещё два человека – капитан Терехов и генерал-майор Богданов.
– Они взяли почти всех.
– Кто отдал приказ идти к перевалочному пункту? – перебил речь полковника генерал-майор.
– Младший сержант. – В голосе Денисова звучала неподдельная гордость. – Не знаю, по какой причине ему не понравилось селение Башлар, о котором говорил Максим, но в своём выборе Шторм не ошибся.
В палатке стало тихо. Богданов сделал последнюю затяжку и медленно потушил окурок, оставив его в пепельнице. Серо-голубые глаза едва заметно прищурились, а уголок губы искривился в ухмылке. Офицер провёл массивной шершавой
