Шрифт:
Закладка:
– Так точно, товарищ полковник.
Денисов не сводил пристальных глаз с друга, словно сканируя его насквозь, пытаясь нащупать слабину. Или оправдание себе?..
– Они справятся.
– Справятся, – кивнул Терехов, – и половина из них там поляжет.
Встав, он направился к выходу из палатки. Оставшись один, полковник громко выдохнул. Собственный голос звучал увереннее, чем внутренний, шептавший, что допустил огромную ошибку, не отозвав ребят назад. Только отступать было поздно. Поздно и некуда. Ставки сделаны. Теперь нужно ждать и надеяться, что им повезёт.
Выпустив сизое облако, Денисов закрыл глаза и, поставив локти на стол, закрыл ладонью лицо. Будь проклята эта война и те, кто её начал!
Глава 1.11. Сдача
Глава 1.11. Сдача
Как и было приказано, когда Александр и его группа приблизились к селению Юрал-Харби, рядовой Кочетов вышел на связь со штабом.
– Сокол, приём. Видимость полёта.
– Сань, это Терехов, – позвал Кочетов Шторма.
Александр отошёл от наблюдавшего за селением младшего сержанта Зубова и взял у Ивана рацию:
– Шторм.
– Видимость полёта! – потребовал голос капитана.
– Горная местность, – Александр выдержал паузу, посмотрев на Зубова. Тот отрицательно покачал головой. – Чистое небо. Повторяю: чистое небо.
В рации всё стихло, а спустя несколько секунд капитан Терехов ответил:
– Мы знаем.
– Что значит «мы знаем»?
Внимание бойцов мгновенно переключилось на Шторма. Новые позывные?
– Что там? – спросил Киреев, подойдя ближе.
– Что значит «мы знаем»? – повторил вопрос Александр. – Я похож на дурака, по-Вашему?
Он крепко сжал рацию в руке. Такой путь, и всё напрасно?
– По-моему, ты забываешься, – начал Терехов. – Ты даже не лейтенант, чтобы разговаривать со мной подобным тоном.
– Что там, Сань? – спросил обеспокоенно Чудов, подойдя к другу.
Шторм посмотрел на солдата, а потом обратился к Зубову:
– Отставить наблюдение: там никого нет.
– То есть как «нет»? – сразу же отреагировал Киреев. – Что происходит?
Но Александр и в этот раз оставил вопрос без ответа. Растерянность – не то чувство, которое должен испытывать командир, однако держать себя в руках становилось сложно. Они не готовились к такому, чёрт бы их подрал!
– Это новые позывные? Почему нас не предупредили?
– Отставить панику, Шторм.
– Панику? Вы говорите «панику»? Тут пока ещё никто не паникует! Я хочу знать, почему…
– Молчать, товарищ младший сержант! – выкрикнул наконец Терехов, прерывая поток растущих возмущений. – Шесть километров к югу. Башлар. Задача прежняя.
Шторм не мог поверить своим ушам:
– Шесть километров…
– Задача прежняя. Конец связи.
Александр хотел ещё что-то сказать, но не успел. Сука! Неприятно, когда тебя обрывают на полуслове. Так вот как себя всегда чувствовал капитан, когда терял связь с разведкой. Паршиво. Шторм отдал рацию Кочетову.
– Что там? – спросил его Вадим.
Спокойный, Александр молчал, уставившись в ближайшее дерево. Мысли хаотично носились в голове в поисках верного решения. Грёбаная ответственность, мать её!
– Ты оглох?
– В селении никого нет, – Шторм повернулся к товарищам. – Боевики ушли на юг.
Ребята один за другим начали переглядываться, словно желая убедиться, ослышались или всё же нет.
– И что теперь? – первым ожил Обухов. – Мы возвращаемся назад?
– Задача осталась прежней. Местоположение – Башлар. Ром, дай карту! – обратился Александр к рядовому Орлову. – Чёрт! Терехов не учёл одного: боевики явно не оставят дороги чистыми. Сейчас начало шестого… До наступления темноты у нас есть пять, если повезёт, шесть часов.
– Башлар… Отсюда до него несколько километров, – Вадимой квадрат вместе с Александром.
– Мы не успеем, – Чудов посмотрел на Шторма. – Как ты говоришь, дорога вряд ли будет чистой. Придётся двигаться медленно.
– Действовать ночью? – выдвинул предположение Орлов. – Иначе никак.
Все молчали.
– Ночью так ночью! – вдруг нарушил тишину Киреев. – Или ты испугался, товарищ младший сержант? – посмотрел он с вызовом на Александра. – Генерал Богданов сделал большую ошибку, когда назначил главным такого слюнтяя, как ты.
Фамилия офицера подлила масла в огонь. Мощный кулак Шторма свалил Вадима с ног. Сержант упал на землю. Прошло несколько секунд, пока он пришёл в себя и, встав на ноги, замахнулся для ответного удара. Однако товарищи не позволили продолжить назревавшую вот уже целую неделю драку.
– Разошлись на хрен! – выкрикнул Чудов.
Освободившись от хватки Козырева и Орлова, Александр расправил плечи:
– Всё нормально, Кирь. Это была твоя сдача, – обратился он к Вадиму и направился к стоявшему с картой в руке Кочетову.
Развернув её, Шторм посмотрел на изображённую местность. От селения Юрал-Харби до Башлар было, как и сказал Терехов, километров шесть, не меньше. Но помимо него на карте значились ещё четыре объекта, располагавшиеся примерно на таком же расстоянии от места, где находилась их группа.
Хоть капитан и сообщил, куда ушли боевики, что-то подсказывало: если сейчас пойдут на юг, ничего хорошего не выйдет. Один раз уже доверились – хватит. Александр изучал другие четыре селения и никак не мог выбрать: слишком серьёзное решение, чтобы принимать его в одиночку; слишком тяжёлые последствия в случае неудачи.
– Как в школе, ей-богу.
– Что? – спросил его подошедший младший сержант Зубов.
Но Александр молча продолжал внимательно смотреть на карту. Одно из селений – Шали – находилось севернее Юрал-Харби. От него до ближайшего города было километров пятнадцать, но мысль, что боевики направятся туда, автоматически исключилась из списка: в цивилизованных городах их и будут искать в первую очередь. Значит, они должны скрыться в местности, которая лежала между.
Однако именно это и заставляло Александра колебаться. Лес – не то место, где предпочтут прятаться горные люди: не их стихия. А хребет, длина которого составляла всего лишь один километр, являлся плохим убежищем в случае отступления.
Гушлар…. Его расположение выглядело более удобным с географической точки зрения. От него до города простирались леса примерно на расстоянии двадцати, может, тридцати километров. Но лес…
Селение Аралби мало чем отличалось от селения Гушлар. Оно лежало западнее, и единственный выход из него вёл к городу, где стояли русские солдаты. Вдобавок ко всему, все дороги в этой местности часто патрулировались, и идти туда значило подписать себе смертный
