– Встать, когда с тобой разговаривает сержант!

Однако Кирилл не сдвинулся с места. Губы растянулись в довольной улыбке и было видно, что ситуация его искренне забавляла, нежели пугала.

– Вообще-то вы – гости, и вести себя подобным образом…

Но он не успел закончить фразу, потому что мощные руки Киреева схватили его за куртку и резким рывком поставили на ноги.

– Полегче, товарищ сержант, – раздался голос Шторма, который всё время находился в дальнем углу палатки.

Он медленно встал и направился к конфликтующим солдатам:

– Возможно, в списке званий ефрейтор и ниже сержанта, но его удар может оказаться ударом хорошего прапорщика.

Вадим отпустил остряка и повернулся к Александру.

– Вот так-то лучше, – продолжил тот. – Теперь предлагаю пройти к своим кроватям, а чуть позже мы заново попробуем познакомиться.

Они буравили друг друга взглядами и, если бы ими можно было прожечь насквозь, в палатке уже давно бы лежали две дымившиеся кучки пепла. Напряжённое зрительное сражение продолжалось недолго. Сдавшись первым, Вадим молча направился к угловым кроватям, которые были аккуратно застелены и ожидали своих хозяев.

Спустя несколько часов после всего случившегося недавно прибывший рядовой Козырев и ефрейтор Чудов мирно беседовали у костра часовых. Наверное, солдатам званиями пониже найти общий язык друг с другом было гораздо проще.

– Нехорошо как-то получилось днём. Вадим, конечно, перегнул палку. Хотя чего удивляться, сержанты все такие.

– Саня Шторм тоже без двух дней сержант, – возразил Кирилл, – но никто из ребят не обращается к нему по званию. И, заметь, он ни разу не кичился своим положением.

– Кстати, о вашем Шторме… – посмотрел на ефрейтора рядовой. – Он странный. Что с ним не так?

Кирилл поднял глаза на нового товарища:

– Видимость. На самом деле Саня – классный пацан, и что самое главное – отличный друг. Это редкость в наше время, особенно тут. А вот Киреев ваш…

– Вадим тоже нормальный. Просто бесится, что командует не он, а кто-то ещё, тем более ниже него в звании.

– Да, уж…. – усмехнулся Чудов. – Похоже, звания – его больная тема. Но ты увидишь: Саня, хоть и младший сержант, но стоит пяти таких, как ваш Вадим. Уверен, что предстоящая операция это докажет.

– Время покажет, – пожал плечами Козырев. – Поживём – увидим.

Однако события следующего утра лишь подлили масла в без того ярко пылавший костёр ненависти…

[1] упразднённый в 2008 году посёлок в Чеченской Республике, ныне являющийся микрорайоном города Грозный

Глава 1.9. Ген патриота

Глава 1.9. Ген патриота

Шторм вышел из палатки, когда на часах ещё не было шести. Утренняя прохлада приятно ласкала кожу, однако яркое солнце, висевшее над линией горизонта, ничего, кроме очередного жаркого дня, не обещало. Нахмурившись, Александр глубоко вздохнул и посмотрел на дремавших у костра часовых. Это была пара недавно прибывших новобранцев, только-только покинувших стены одной из многочисленных учебок, которые готовили ребят к серьёзной службе.

– Вояки, – тихо прошептал Шторм.

На мгновение он вспомнил себя несколько месяцев назад. Рука непроизвольно коснулась прессовых мышц. Шрам до сих пор находился там, как напоминание, что может случиться, если ослушаться приказа спесивого сержанта. Попадись он спящим на посту в своё время, его бы четвертовали без наркоза.

Александр подошёл ближе к потухшему костру и громко крикнул:

– Рота подъё-о-ом!

Подскочив, рядовые пытались прийти в себя, хлопая сонными глазами.

– Мы… Я… – бубнил каждый из них. – Мы… Такого больше не повторится, товарищ младший сержант.

Серьёзное выражение лица Шторма заставляло их тушеваться ещё больше.

– За время дежурства…

– Вы убиты, бойцы, – мрачно произнёс Александр. – Вы и, надо полагать, ваши товарищи. Любой боевик снял бы вас в два счёта, а потом вырезал бы весь лагерь.

Ни дать ни взять провинившиеся первоклассники.

– Считайте это теорией, – продолжил Александр, не понижая тона голоса, – но в следующий раз, если попадётесь, будет уже практика и отвечать придётся с учётом первого проваленного занятия. Ясно?

– Так точно.

– Хороший командир дал бы за это по два наряда вне очереди… Каждому!

– Хороший командир сначала разберётся, насколько велика вина, – ответил Шторм, обернувшись к стоявшему за спиной Кирееву.

– Они уснули при исполнении прямых обязанностей, а значит, нарушили приказ, – продолжал нападение сержант, подходя ближе. – Надеюсь, ты знаешь, что бывает, когда солдат нарушает приказ, товарищ младший сержант?

Последние слова Вадим значительно выделил. Колкость не осталась незамеченной, но Александр предпочёл пропустить её мимо.

– Старших офицеров не было, никто не видел, – отразил словесную атаку он. – Ребята ещё зелёные. Стоит рассматривать срок службы как смягчающее обстоятельство. А что до тебя, товарищ сержант, – на лице появилась холодная ухмылка, – то командовать здесь не советовал бы. У тебя есть люди в подчинении, вот и следи за тем, как они исполняют свои прямые обязанности. К моим не лезь. Или боишься, что сдачи дать не сможешь? Они ведь не какие-нибудь малолетки восемнадцатилетние, верно?

Едва только закончил фразу, как тут же получил сокрушительный удар в челюсть. Левую скулу свело болью, а во рту появился неприятный привкус крови. Упав на землю, Шторм покачал головой, приходя в себя.

– Никогда не называй меня трусом, ты понял? – прошипел Киреев, пренебрежительно посмотрев на него.

Александр медленно встал на ноги, не нарушая зрительного контакта с соперником. Внутри полыхал огонь. Ударить в ответ – больно, чтобы искры из глаз.

– Личный пример. Личный пример и то, кем ты являешься сейчас, а не то, кем ты был в прошлом.

Слова капитана Терехова, произнесённые после первой боевой операции – настоящей – Александр хорошо запомнил. Именно тогда кривая роста начала выравниваться. Чечня – искупление. Чистый лист. Новая жизнь.

Прежний Шторм наверняка бы ринулся в бой, возвращать долг, но Шторм-настоящий не торопился. Вадим стоял, не двигаясь, и был готов в любую секунду отразить удар.

– Больше так не делай, – наконец произнёс Александр, прищурившись. – Я не даю сдачи только потому, что не хочу создавать себе лишние проблемы из-за пятнистого мажора цвета хаки, привыкшего ставить себя выше всех.

– Да ты просто струсил! – зло усмехнулся Киреев. – На словах герой, а