Я все повторяю себе, что Рейлан не так уж и красив и определенно не мой типаж. Меня не интересуют наемники во фланелевых рубашках, которых хлебом не корми, дай посмеяться надо мной, словно бесящему старшему брату. Мне нравятся мужчины, обладающие чувством собственного достоинства и обходительные со мной. Такие, которых я смогу воспринимать всерьез.

Однако, несмотря на эти прописные истины, мой взгляд снова возвращается к Рейлану и к тому, как его футболка начинает липнуть к широким плечам, пропитываясь потом.

Я отворачиваюсь и увеличиваю темп до 9,0.

Рейлан не отстает, ухмыляясь мне, несмотря на свое тяжелое дыхание и капельки пота, стекающие по лицу.

– Решила меня погонять, да? – говорит он.

– Ты можешь остановиться в любой момент, – отвечаю я, стараясь не выдать учащенное дыхание.

– Черта с два, – рычит он.

От этого рыка у меня по спине бегут мурашки.

Чтобы их прогнать, я увеличиваю темп до 10,0.

Теперь мы бежим на полную. У меня длинные ноги, но и у Рейлана тоже. Я выносливая, но он, судя по всему, тоже. Мы больше не разговариваем, а смотрим прямо и машем руками в такт, оба нелепо не намеренные сдаваться.

Я не знаю, почему вообще начала эту гонку или почему мы оба так настроены в ней выиграть. Я намерена доказать Рейлану, что он не сможет меня победить, и он, похоже, настроен на то же. Мы бежим яростно, упрямо, неистово.

Я увеличиваю темп до 10,5.

– Ты на Олимпиаду собралась? – с трудом переводя дыхание, спрашивает Рейлан.

– Можешь сдаться в любой момент, – говорю я.

Он лишь смеется.

Я испытываю странную смесь из раздражения и восхищения. Я чертовски хочу его победить – не знаю, почему это так важно для меня, но это так. Но в то же время тайная крохотная часть меня не хочет, чтобы парень сдавался. Я знаю себя – я всегда жду, когда люди проявят свою слабость. Не справятся. И тогда я буду их презирать. Крохотная часть меня хочет, чтобы Рейлан заставил себя уважать.

Я вижу, что он устал. Раскрасневшийся и весь мокрый, парень с трудом переводит дыхание. Я тоже – возможно, даже в большей степени. Теперь это уже состязание воли. Наш мозг двигает нас вперед, несмотря на усталость.

Молча бросив на меня лукавый взгляд, Рейлан увеличивает темп до 11,0. Я пытаюсь сделать то же, едва удерживая ритм, чтобы дотянуться до кнопки.

– Меня можно называть по-разному, – говорит Рейлан, – но точно не слабаком.

Мои легкие горят, и ноги тоже. Я никогда не бежала так долго на такой скорости. Я чувствую, как начинают дрожать коленки.

Внезапно пол и потолок меняются местами, а земля уходит из-под ног.

– Риона, какого черта! – кричит Рейлан.

Он спрыгивает с дорожки и подхватывает меня прежде, чем я успеваю упасть на пол.

Я слышу, как беговые дорожки продолжают работать на максимальной скорости, но в глазах пляшут лишь белые точки. Рейлан хватает свою бутылку и выплескивает холодную воду мне на лицо.

– Ты с ума сошла? – говорит он.

– Отстань, – отталкиваю я его. – Я в порядке.

Не знаю, почему я злюсь на парня. Возможно, из-за того, что проиграла. Может, из-за того, что только что чуть не потеряла сознание.

– Что, блин, с тобой не так? – говорит Рейлан.

– Ты сам со мной соревновался, – огрызаюсь я.

Моя голова раскалывается, и меня одновременно бросает то в жар, то в холод. Я чувствую, как по груди стекает пот, хоть я больше и не бегу.

– Ты скорее убьешься, чем позволишь мне победить? – спрашивает Рейлан, на этот раз без улыбки. Он кажется довольно сердитым.

– Просто оставь меня в покое, – говорю я, поднимаясь. Я собиралась уйти прочь, но мои ноги меня не держат, и я чуть не падаю снова.

Рейлан подхватывает меня.

– Успокойся и восстанови дыхание.

Я понимаю, что это хороший совет, но меня бесит, что Рейлан думает, будто лучше моего знает, как надо.

– Не говори мне, что делать! – кричу я, вырывая свою руку.

Слава богу, что кроме нас в зале никого нет. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то видел, что я веду себя сейчас как последняя сука.

– Да что с тобой не так?! – восклицает Рейлан. – Я просто хочу помочь.

– Мне не нужна твоя помощь!

– Черта с два.

Парень не отпускает мою руку, и это злит меня еще больше. Я изо всех сил толкаю его в грудь, чувствуя, как он разгорячен после бега.

Рейлан снова притягивает меня к себе. Когда я опять пытаюсь его толкнуть, парень берет мое лицо и целует меня. Это грубый поцелуй, его темная щетина царапает мне лицо. Он целует меня жестко и жестоко, и я чувствую вкус пота на его губах.

Я отстраняюсь и даю ему пощечину.

– Не смей меня целовать, на хрен! – кричу я.

Голубые глаза Рейлана сверкают, и он совсем не похож на привычного добродушного себя. Теперь передо мной настоящий волк – его зубы оскалены, челюсть напряжена. Он хватает меня за хвост и целует снова, еще крепче.

Затем Рейлан отпускает меня, и мы расцепляемся, тяжело дыша и не сводя друг с друга глаз. Мое сердце бешено бьется о грудную клетку, словно я все еще на беговой дорожке. И я почти слышу, как его сердце делает то же. Мы оба понимаем, что перешли черту. Перепрыгнули ее двумя ногами.

Я не могу смотреть парню в глаза.

Я хватаю свою бутылку с водой и полотенце и иду к лифтам.

Рейлан следует за мной на расстоянии пяти футов.

Какое бы безумие сейчас ни произошло между нами, он не перестанет охранять меня. Ни на секунду.

Мы вместе заходим в лифт, где повисает неловкая тишина.

Я обдумываю десяток вещей, которые мне стоило бы сказать. Но я не могу решить, должна ли я извиниться или накричать на него еще сильнее.

Поэтому я просто молчу.

Мы спускаемся на двадцать восьмой этаж и заходим в мою квартиру. Затем я иду прямиком в свою комнату, а Рейлан остается в гостиной, чтобы в одиночестве спать на диване.

Рейлан

Понятия не имею, какого черта нашло на меня вчера.

Я в жизни не делал ничего подобного. Меня воспитали джентльменом и уж точно не учили хватать девушек и целовать их, как лесной разбойник.

Возможно, дело в адреналине от гонки. Или в нашей постоянной близости последние восемь дней. Или в том, что Рионе каким-то