Внезапно зазвонил телефон, и Вивьен вздрогнула. Кому она понадобилась так поздно вечером? Почти все друзья уже поздравили ее с днем рождения. Большинство из них сейчас были в пути, а меньшинство – в постели. Взять трубку или не стоит? С одной стороны, разговор по телефону поможет отвлечься, но с другой – ей хотелось побыть наедине со своими мыслями. Желание отвлечься пересилило.

– Вивьен Ли, – сказала она.

Ответом ей послужил странный шум, словно звонок был из потустороннего мира.

– Вивлинг, – наконец раздался голос откуда-то издалека, но Вивьен все равно сразу его узнала. – Ты меня слышишь?

Сердце забилось быстрее, ноги стали ватными, и она, нащупав пальцами обивку, упала в кресло. Кошка запрыгнула ей на колени, и Вивьен рассеянно стала гладить ее по мягкой шерсти.

Волнение понемногу улеглось, и она прошептала:

– Ларри, это правда ты?

– Это страшно дорого и безответственно, но мне нужно было услышать твой голос. – Он тихо рассмеялся. – С днем рождения, дорогая. Я тебя люблю.

Ей захотелось сказать: «Я ужасно скучаю, а дома без тебя невероятно одиноко» – но она должна была оставаться сильной, чтобы он мог сосредоточиться на шансе стать знаменитым. Поэтому Вивьен лишь прошептала:

– Я тоже тебя люблю.

– Это была глупая идея, любимая, – сказал Ларри так печально, что она была готова расплакаться. – Как я буду без тебя в Голливуде?

– Ты уезжаешь всего на несколько недель, – попыталась она подбодрить и его, и саму себя. – Так мы сильнее обрадуемся встрече.

В ответ она услышала лишь помехи. Он повесил трубку или что-то случилось с соединением? Вивьен зарылась пальцами в шерсть Шери, и та протестующе мяукнула. Девушка не выдержала и дала волю слезам, и тут вдруг снова раздался голос Ларри.

– Дорогая, здесь плохая связь. Я попытаюсь позвонить еще раз. Я думаю о тебе. Целую. Я люблю тебя больше всего на свете.

– Я тебя тоже, – ответила она, но, возможно, Ларри уже ее не слышал.

Какое-то время Вивьен сидела неподвижно с трубкой в руке. Затем она тихо рассмеялась.

– Какой он сумасбродный и чудесный, Шери! И как я только смогу быть без него?

Глава 11

Лондон и Голливуд, 1938 год

С тех пор как Ларри уехал, прошло – нет, медленно протянулось – две недели. Хотя они каждый день разговаривали по телефону и он писал ей чудесные письма, Вивьен грозило поглотить одиночество. Она чувствовала себя так же, как тогда в монастыре, когда ее покинули все близкие, а рядом была только кошка. Ничто не могло развеять ее печаль.

Погрузившись в мысли, она играла с Шери и беспрестанно смотрела на большие напольные часы. И где только ходил почтальон? Вчера вечером Ларри пообещал ей, что ей придет от него длинное письмо с каким-то сюрпризом. Вивьен снова бросилась к двери: ей показалось, что она услышала, как открылся почтовый ящик. Но это опять было обманом, нашептанным ей пламенным желанием.

Вчера, когда они разговаривали по телефону, Ларри казался невероятно несчастным и горько жалел, что уехал в Голливуд. При воспоминании о грустном голосе любимого у нее перехватило дыхание. Вивьен дрожащими пальцами взяла пачку Player's[11] и серебряную зажигалку. Глубоко затянувшись, она закрыла глаза. И почему она только отказалась от роли Изабеллы? Конечно, ей очень не хотелось играть роль второго плана, но из-за упрямства теперь она потеряла все: Ларри и шанс закрепиться в Голливуде. Хуже того: она оставила Ларри одного в ужасном положении. Они с Мерл Оберон терпеть не могли друг друга, что, к сожалению, было невозможно скрыть даже от камеры. Ларри казалось, что Уильям Уайлер, который был таким обаятельным у них в гостях, бросил его на произвол судьбы. Его режиссерские указания никак не помогали ему вжиться в роль Хитклиффа.

Зазвенел дверной колокольчик. Неужели наконец-то пришел почтальон? Вивьен вскочила – так резко, что кошка с шипением спрыгнула с дивана, – и побежала к порогу. Сердце бешено колотилось. Распахнув дверь, она застыла, словно кто-то плеснул ей в лицо струей холодной воды.

– Опять ты.

– Я тоже рада тебя видеть. – Мама оттолкнула Вивьен и вошла. Она уверенно направилась в гостиную. Шерри зашипела и запрыгнула на книжный шкаф. – Можно чаю?

– Я скажу служанке. Будешь печенье?

– Нет. Мне нужно с тобой поговорить.

– Я сейчас.

Вивьен была рада, что может еще хоть ненамного отложить разговор. Она знала, о чем пойдет речь. С тех пор как Ларри уехал в Голливуд, мама навещала ее уже не в первый раз. Похоже, Гертруда Хартли только и ждала этой возможности. Прелюбодея не было дома, и она решила воспользоваться шансом, чтобы пристыдить дочь.

Попросив прислугу принести чай и печенье, Вивьен не торопилась возвращаться в гостиную. Но медлить не было никакого смысла. От мамы все равно никуда не деться.

– Я не буду расставаться с Ларри.

– Ты дала обет верности. – Мама отчаянно покачала головой. – Мы католики. О разводе не может быть и речи.

– Викторианская эпоха давно закончилась.

– Неужели ты совсем не думаешь о бедном ребенке? – Нижняя губа Гертруды дрожала. Вивьен никогда не могла понять, играет ли мать или же и вправду страдает. – Сюзанна растет без мамы.

– Я могу послать ее в монастырь, как ты меня.

– Тебе было шесть, а твоей дочке – всего пять.

– Как будто один год что-то меняет. Ты знаешь, как мне было одиноко?

– Не начинай.

– Тогда перестань пытаться разлучить нас с Ларри, – заговорила Вивьен громче, хотя старалась оставаться спокойной.

– Чай, мисс Ли.

– Спасибо.

Горничная пришла как нельзя вовремя, и Вивьен была ей очень благодарна, ведь чувствовала, что вот-вот потеряет самообладание.

– Мне пора. – Мама встала, даже не взглянув на чай. – Поразмысли об этом. Продолжим разговор завтра.

«Ну уж нет», – подумала Вивьен, но в ответ лишь кивнула. Дальше так продолжаться не могло. Но как ни крути, выход был только один. Пусть эта мысль ее пугала, она все равно чувствовала себя свободной и счастливой оттого, что приняла решение. Сколько дней у нее осталось? Усевшись за стол, она достала календарь и нашла бумагу и ручку. Затем она составила список дел, с которыми нужно разобраться.

В первую очередь она отыскала Тайрона Гатри в театре «Олд Вик». Режиссер был в фонде театральных принадлежностей и просматривал висевшие там костюмы. Вивьен недолго постояла у двери, наблюдая за ним. Как же сильно она любила театр! Пышные наряды, присущие ему запахи дерева, пудры и пота. Неужели она вправду собиралась от этого отказаться?

– Тайрон, – прошептала она, в помещении с высоким потолком ее голос