лаконично, но максимально точно, фокусируясь на самых важных подробностях. Коршунова пару раз открывала рот, намереваясь дополнить, но передумывала.

Когда жена закончила, Валерий хмыкнул. Добавил себе в фужер вино, сделал большой глоток. Произнёс:

— Что ж, подобного следовало ожидать. Одного я не понял: мне вы зачем это рассказали? В Совет Федерации я не вхожу, с Верховным Сумматором не общаюсь с незапамятных времён, к боевым сэлам отношения не имею. Разве что в качестве консультанта по медеанским паразитам? Так доктор Клейн все мои истории знает. И не только мои. Лучшего знатока, чем он, вам на Земле не найти.

— Друг Валерий, ты не прав, — мягко возразил Клейн. — Мы тут не просто друзья. Мы — единомышленники.

При этих словах он накрыл своей ладонью руку жены, нервно теребившей вилку. Та улыбнулась, посмотрела на него почти с обожанием.

Асель тоже нашла лежащую на колене руку мужа, сжала крепко и нежно. И ощутила, как он вздрогнул. После стольких лет совместной жизни Валерий продолжает бояться её. Неужели он догадался о глубинной природе её чувств? Сумел что-то вычитать в программном коде ядра её системы, изуродованном рубцом? Нет, это всего лишь интуиция. Страх перед тем, чего не знаешь, что не способен понять.

Справившись с прокатившейся по телу дрожью, Валерий произнёс, глядя на Коршунову:

— Ладно, тогда на правах «участника заговора» заверяю: можешь не винить себя в неудаче. Моего отца невозможно разозлить угрозами и обвинениями. Решения он принимает, руководствуясь исключительно внутренними побуждениями. Если отказал в поддержке, значит, можете забыть о своей «Реконкисте» ещё на десятилетия. Пост Верховного Сумматора у нас пожизненный, а Сандро Лордкипанидзе не из тех, кто меняет решения. Если вы ждёте, что он допустит ошибку, то после победы над паразитами мелкие недочёты ему люди простят. А катастрофы сопоставимого масштаба в ближайшем будущем не предвидится.

— Иногда уходят в отставку по состоянию здоровья, — напомнил Генрих Клейн.

— Здоровье у моего отца отменное, физическая форма — молодые позавидуют.

— Вы что-нибудь слышали о синдроме Гакова-Миллера? Hедкое неврологическое заболевание, поражает тех, чья деятельность связана с принятием быстрых и сложных решений. Например таких, от которых зависит жизнь многих людей. Иначе его называют «Боязнь необратимых последствий». Человеку начинает казаться, что он не предусмотрел, не учёл нечто важное, и его решение приведёт к катастрофе. Внешне это проявляется сначала в треморе рук, затем человек впадает в ступор, теряет способность действовать и принимать хоть какие-то решения.

— Что, Сумматор болен?! — Коршунова ошарашено уставилась на мужа. — И давно? В смысле — ты давно знаешь об этом?

— С нашей первой встречи, когда он поддержал мой метод лечения. Но я не придал этому значения, уверенный, что он успешно справляется с синдромом. Однако…

— Однако это ерунда, — перебила его Асель. — Мой… отец, Арчибальд Даниилович Кодрянский, прекрасно знал о недуге Сандро Лордкипанидзе и при этом рекомендовал его своим преемником. Лорд многие десятилетия занимает должности, требующие «быстрых и сложных решений». С синдромом Гакова-Миллера он научился справляться. Это не тот крючок, на который можно поймать Верховного Сумматора.

Коршунова скривилась недовольно.

— Так что же нам остаётся? Я не могу выставить себя истеричкой, разбрасывающейся пустыми угрозами! Рассекретить проект «Реконкиста», вынести вопрос недоверия Верховному Сумматору на всенародный референдум?

Клейн крепче сжал её руку.

— Даже суммарно наш авторитет не сопоставим с авторитетом Верховного Сумматора. Вот если бы проект поддержал кто-то не менее известный, чем он, чьё имя в умах людей неразрывно связано с победой над паразитами, тогда шансы сравнялись бы. И о синдроме Гакова-Миллера тогда можно было бы напомнить. А если, вдобавок, этого человека большинство землян готовы видеть в роли преемника на высоком посту Сумматора — совсем хорошо получится.

Асель и Коршунова догадались одновременно, воскликнули хором:

— Илга Кайруне!Кайруне-Силантьева!

— И я подумал о ней. Насколько я знаю, после ухода из Совета Федерации она вернулась к прежнему занятию, — работает охотоведом где-то в уральских дебрях. Я мог бы найти её, попробовать уговорить. К сожалению, не успел познакомиться с ней лично, а личные отношения в таких щекотливых обстоятельствах многое значат.

— Да, я тоже с ней незнакома, — Римма пожала плечами. — Почти ничего о ней не знаю, кроме того, что Сумматор крепко «наступил ей на хвост» в своё время.

Валерий допил вино, поставил фужер на стол. Усмехнувшись, сообщил:

— Зато я знаю «тётю Илгу» довольно близко. «Самая красивая женщина Вселенной» — Верховный Сумматор Земли? Почему бы и нет. В любом случае, обзавестись таким союзником было бы полезно. Но договариваться с ней я не полечу. Подозреваю, последняя наша встреча оставила у «тёти Илги» скверные воспоминания.

Асель посмотрела на супруга, улыбнулась.

— И не нужно тебе лететь, милый. С Илгой Кайруне пообщаюсь я. Конечно, знаю я её не так хорошо, как ты, но однажды мы с ней были «по одну сторону баррикад». Надеюсь, и в этот раз договоримся.

Глава 6. Илга Кайруне-Силантьева. Сторож небрату моему

Конфликт с Верховным Сумматором возник не на пустом месте. Началось всё в конце снежного января 2574 года. Илге, только-только осваивающейся в роли члена Совета Земной Федерации, позвонил отец.

— Дочь, тебе бы лучше прилететь к нам. Незамедлительно.

Томас Кайрус — человек серьёзный, раз позвал, не объяснив причину, значит причина и впрямь веская. Чрезвычайная, вернее сказать. Поэтому Илга подчинилась буквально: вызвала служебный глиф и помчала из Москвы на Южный Урал, в егерский пункт «Тёплый ручей».

Синоптики не преувеличивали, снега действительно навалило изрядно. Снежностью зима грозила превзойти ту, что случилась два года назад, накануне Большого Блэкаута. Деревянный частокол вокруг егерского пункта тонул в сугробах, между пакгаузами, где хранился корм для подопечного зверья, пришлось пробивать настоящие тоннели.

Томас Кайрус встречал дочь прямо у двери глифа. Едва с приветствиями и объятиями было покончено, Илга спросила:

— Что случилось?

— Пошли, покажу, чтобы меньше рассказывать, — старший егерь махнул рукой в сторону ворот. — Ты как раз вовремя прилетела.

Ворота в заборе были чуть приоткрыты, снегоход не проедет, но человек мог протиснуться. Шагов за двадцать Томас Кайрус поменял шаг с обычного на охотничий, ступая так, чтобы и снег скрипел тише. Обернулся к дочери, предупредил вполголоса:

— Ты только не пугайся.

Выросшая среди егерей Илга ходить умела так же бесшумно как отец. Впрочем, далеко идти не пришлось. Старший охотовед остановился, не дойдя до ворот, осторожно