в другой он держал корзину для пикника.

Очарованная, девушка протянула свою ладонь. Почувствовала, как тёплые пальцы сжали её кисть, пропуская по коже едва ощутимые разряды тока. Это было очень приятное ощущение, приятнее было бы только, если б он её поцеловал…

– Здесь очень красиво, – заворожено прошептала Мария, следуя за Радэном вниз по склону.

Чем ниже они спускались, тем громче пиликали на своих маленьких скрипочках сверчки. Мужчина подвёл её к самому берегу реки с зеленовато-серой прозрачной водой. Воздух здесь был слегка влажным и дышал прохладой. Именно то, что надо, когда солнце начало приближаться к зениту.

Радэн отпустил ладонь Маши, и девушка почувствовала укол разочарования. Тут же одёрнула себя, но всё равно было немного жаль.

Мужчина поставил корзину и достал из неё покрывало. Расстелил на траве, похлопал ладонью по краю, приглашая девушку присесть. Мария послушно опустилась на покрывало и сняла туфли, поставив их поодаль.

Радэн сноровисто хозяйничал, доставая из корзины сладости и порезанные на кусочки яркие фрукты, расставляя тарелки и бокалы. Открыл бутылку вина и разлил по бокалам тёмно-красный напиток. Вручил один девушке, протянул к нему свой и легко коснулся хрустальным боком.

Маша сделала глоток, ощущая терпко-сладкое послевкусие. Подняв глаза на Радэна, она обнаружила, что он внимательно следит за её губами.

Во рту у неё тут же пересохло, и она сделала ещё один глоток, так же пристально глядя на мужчину. В этот момент она чувствовала себя кроликом, попавшим под гипнотический взгляд удава. Мария не могла сдвинуться с места, даже просто посмотреть в сторону.

Она заметила, что в глазах Радэна заплясали зелёные огоньки, когда он потянулся к ней. Маша нервно облизала губы за несколько мгновений до того, как мужчина впился в них поцелуем.

Два бокала со старым, выдержанным вином, тоненько звякнув, упали куда-то в траву.

Радэн целовал её настойчиво и властно, сжимая в сильных объятиях. Маша задыхалась, но ни за что не променяла бы этот сладкий плен. Хотя сейчас она вовсе не думала об этом. Её затуманенные мысли бродили где-то очень далеко. Здесь оставалось только тело, разгорячённое поцелуями и ласками.

Глаза Радэна стали почти чёрными, с изумрудными всполохами в глубине, которых становилось всё больше. Ему всё труднее становилось сдерживать свою сущность. Эта маленькая прелестница была такой невинной и в то же время соблазнительной. Истинный внутри него рвался наружу. Радэн держал его уже из последних сил.

Если сейчас он не сдержится, то инициация состоится, и тогда ни Вард, ни Ларан, ни мерзавец Гэри не смогут добраться до её внутреннего света. Этот маяк станет служить только ему. И никакое безумие не будет ему грозить.

Из горла Радэна вырвался рык, истинный стремился наружу не в силах больше сдерживаться. Этот звук заставил Радэна очнуться. Нет! Он не может! Не должен. Она ещё не готова принять семя истинного. Её созревание завершится лишь через две недели. И несмотря на прямо-таки нестерпимую потребность обладать этой девочкой, он обязан сдержать себя. Чтобы дать шанс её свету. Дать шанс этому миру…

Радэн отпрянул от неё, резко убирая руки. Мариэн осоловело глянула на него затуманенными глазами. Он понимал, что если промедлит ещё хотя бы секунду, то уже не сможет остановиться. Истинный вырвется наружу и сделает эту девочку своей.

Поэтому Радэн вскочил на ноги и быстро, не давая себе времени передумать, бросился прочь вдоль русла реки, скрываясь в прибрежных зарослях.

Маша провожала его шокированным взглядом. Вся нега моментально слетела с неё, оставив с разгорячённым телом и пустотой в душе.

Она не понимала, что случилось. Как он мог так поступить с ней? Неужели она настолько противна ему, что он бросил её вот так – раскрасневшуюся, зацелованную, с задранным платьем – и убежал, лишь бы не видеть?

На глазах выступили горькие слёзы обиды и злости на себя за то, что позволила этому мужлану унизить себя. Так глупо поддалась на его ласки.

Эти злые упрёки всё-таки сделали своё дело. Маша расплакалась. Давно она не чувствовала себя такой униженной. И это было не то оскорбление, которое она смогла бы когда-нибудь простить. Этот грубиян ещё пожалеет, что отказался от неё. Девушка пока не знала, как она сумеет ему отомстить, но была уверена, что обязательно что-нибудь придумает.

Потому что он просто обязан пожалеть!

20

Радэн долго бродил в зарослях тростника, стараясь всё же не удаляться далеко от берега. Но и не приближаться настолько близко, чтобы аромат девушки доносился до его обострённого обоняния. Ведь находился он на самой грани изменения. Стоило только чуть-чуть ослабить контроль, дать истинному волю и взмахнуть крыльями, чтобы оказаться высоко в небе. И тогда он мог улететь далеко-далеко, охладить свою страсть ледяным воздухом.

Но он не мог оставить Мариэн одну. Радэн чувствовал не только ответственность за неё, как за единственную оставшуюся в этом мире женщину, способную своим светом снять проклятие безумия с его отца, но и собственное, внутреннее желание заботиться о ней. Сделать её счастливой.

– Да уж, осчастливил ты её сегодня! – пробормотал он сквозь зубы, пиная носком сапога ни в чём не повинные цветы.

И что на него нашло? Применить магию к той, что должна его полюбить чистой искренней любовью… О чём он вообще думал? Точнее, чем…

Конечно, можно винить во всём дракона и его потребности. Но ведь этот самый дракон – тоже часть Радэна, отражение его истинных желаний. Он понимал, что у Мариэн пока не было сильных чувств к нему, и слегка помог ей их испытать… Ладно, не слегка. Он внушил ей свои чувства и желания. Но ведь если бы она была совсем равнодушна к нему, то ничего бы не получилось…

Он должен с ней объясниться. Непременно. Ведь он ушёл, ничего не объяснив. Мариэн могла обидеться, неизвестно что подумать.

Только не сейчас. Дракон внутри него ещё слишком силён. Для него не важно, что внутренний свет, если провести инициацию женщины раньше времени, так и не раскроется. Для