Дубовцев оставил нас голыми под влажными одеялами. Сам с ворохом мокрой одежды отправился на камбуз, где ярко пылала печь, и можно было хоть как-то высушить платье.

Вечером к «Святому Павлу» пристал катер. На борт поднялся адмирал Кадыр-бей. Турецкий «Крокодил морей» был мрачен.

– Плохое предзнаменование, – сказал он Ушакову. – Давненько я не видел такой бури. Мы только хотели выйти в поход, но Всевышний даёт понять – удачи не будет.

– Обыкновенный шторм, – холодно возразил Ушаков. – Никаких дурных знамений не наблюдаю.

– Может, стоит попросить наших имамов рассудить?

– Имамов попроси молиться за нас. С походом затягивать не стоит.

Кадыр-бей хотел возразить, но замялся.

– Говорите же, – потребовал Ушаков.

– Дело в том, что турецкие корабли ещё не готовы к выходу. Команды набраны не полностью. Некоторые экипажи не подготовлены. На двух судах запасы продовольствия оказались подпорченными.

– Так! – Ушаков нахмурился. – Вы понимаете, что это – саботаж.

– Три дня. Всего три дня, – пообещал Кадыр-бей.

Ушаков отрядил на турецкие суда команды матросов во главе с грамотными офицерами: все проверить, навести порядок, по возможности обучить матросов…. Докладывать подробно каждый день.

– Не понимаю, – удивлялся я. – Как же это так? Ведь турецкий флот ещё недавно считался самым грозным в Средиземном море.

– Тут все просто, – разъяснял мне Егор. – Грабить купеческие корабли – они мастера. Но как только сталкиваются с серьёзным сопротивлением, вся отваг у них пропадает. Иной раз обнищавшие турки из великих родов нанимаются матросами ради большой добычи. Но вдруг у них просыпается гордость: как это так, мною, потомком пророка Мохаммеда командует какой-то алжирец. Какая уж тут дисциплина? Больше чем уверен, пока дойдём до Ионических островов, четверть состава турецких экипажей сбежит.

Цериго

Ионические острова окутаны древними тайнами. Над ними витает дух легендарной Эллады. Здесь рождались и умирали герои прекрасных мифов. Эллины, римляне, карфагеняне…. Я множество раз в детстве перечитывал книги с пожелтевшими от времени страницами, с красочными иллюстрациями. Меня завораживали подвиги Геракла. Я всей душой переживал за Одиссея. Долго не мог заснуть после прочтения приключений Ясона. И вот я плыву навстречу мифам! Монеры, либурны, триеры бросали якоря в тенистых бухтах этих островов. Во время крестовых походов архипелаг был захвачен венецианцами. Они построили на островах цитадели и наладили торговлю. В девяносто четвёртом французские солдаты на штыках сюда принесли идеи революции. Теперь нам предстояло наводить порядок.

Цериго лежал в южной оконечности архипелага, между северным побережьем Кандии и южным берегом Пелопонесского полуострова. Имел продолговатую форму, длиною в сорок пять вёрст. К восточной стороне примыкали три небольших островка, именуемые Драгонери. Раньше разбойники прятали свои шебеки в Драгонери, устраивая засады на купеческие корабли. А в южной части, в восьми верстах возвышался пирамидой на целых шестьсот футов остров Ово. Говорят, на этом острове водятся кролики с красной шерстью.

На юго-западе Цериго, на холме стоит небольшой городок с одноименным названием. Домики маленькие, построены из камня. На восточном берегу заметны развалины древнего города Менелая. Метакса все уши мне прожужжал, что среди развалин существует волшебное место – купальня Елены Прекрасной. Да, именно из-за этой Елены началась Троянская война. Там же недалеко от гавани Святого Николая есть ещё одни развалины, принадлежащие древнему храму Афродиты – Палеоксатро.

Погожим сентябрьским днём эскадра подошла к острову Цериго. Гавань была неудобная. Кругом возвышались скалы. Казалось, будто великаны принесли сюда огромные камни и свалили кое-как. На острове располагались две укреплённые батареи. Одна находилась в крепости Святого Николая у самого берега. Вторая в более мощной крепости Капсала, на возвышенности, в центре острова. Нигде не видно было высоких деревьев. Кругом серые мрачные скалы.

– Как здесь люди живут? – удивлённо спросил я у Метаксы.

– Живут, – ответил он. – Пшеницу выращивают и виноград. Вино отличное получается. И пасеки есть. А мёд какой вкусный.

– Но покажи мне хоть кусочек пригодной земли, – попросил я, осматривая остров в подзорную трубу.

– Вот, такой здесь народ трудолюбивый, – и на камнях выращивает виноград. Цериго – не простой остров. Здесь из пены родилась Афродита. Может, и в этом ты сомневаешься?

Ушаков созвал военный совет. Турков и даже самого Кадыр-бея не пригласил.

Хочу я, господа офицеры, начать компанию с быстрой победы, – объявил он. – Примета у меня такая: как начнёшь дело, так оно дальше и пойдёт. Остров надо взять одним натиском, не затягивая штурм. Оплот, что перед нами, имеет важное стратегическое значение: удобная гавань, пересечение торговых путей, наличие пресной воды. Мы сможем после захвата использовать Цериго, как оперативную базу для ремонта кораблей и для хранения запасов.

– А если предложить туркам совершить ложную атаку на высокую крепость Капсала, а самим высадиться и взять штурмом нижнюю крепость Святого Николая, – предложил Сенявин.

– Ох, нет у меня надежды на турок, – недовольно покачал головой Ушаков. – Ну их к чертям. Надо самим первое дело сладить. Есть у нас товарищ – мастак крепости брать. Он неприступный Измаил штурмовал, а с этой–то крепостью легко справится.

– Так точно! – с готовностью встал седоусый капитан, Иван Андреевич Шостак.

– Сообразишь?

– Соображу. – Он взглянул на карту. – Гавань здесь узкая. Камни подводные есть. Мне в подмогу нужен только один корабль.

– Вот и отлично! Лоцмана получишь надёжного, из местных рыбаков. Он тебя меж банок проведёт. Готовься к штурму. На тебя вся надежда.

Когда командиры разошлись, я подошел к Ушакову и попросил:

– Разрешите мне в десант.

– Ты что, Семён? А если тебе голову оторвут, как я перед Павлом Петровичем отчитаюсь? – усмехнулся Ушаков.

– Да полно те вам, Фёдор Фёдорович! – возмутился я. – Опостылело мне без дела сидеть, да послания строчить.

– Горячишься! – погрозил он мне перстом. – Что я тебе говорил? Самые горячие в первую голову и погибают. – Но потом смягчился. – Хорошо, иди. Передай капитану Шостаку, что я велел тебе возглавить штурмовую роту вместе с лейтенантом Метаксой.

– Спасибо! – обрадовался я.

* * *

«Григорий Великая Армении» шёл прямым курсом к крепости, расправив паруса. Следом в кильватере фрегат «Счастливый», прикрывая бортом пакетбот «Панагия Апотуменгана» с десантом.

Шостак стоял на корме, как положено, в белом парадном мундире, при всех орденах. Покручивал ус. Время от времени приставлял к глазу медную оптическую трубу. Отдавал команды первому помощнику. Рядом, прикрыв ладонью глаза от солнца, внимательно вглядывался в берег командир артиллерии, лейтенант Алексеенко, старый бывалый моряк. Матросы канониры на пушечных палубах застыли, готовые в любой миг по команде дать