Шрифт:
Закладка:
«Я уже видела его! – вспомнила Рина. – Это тот замок на вершине Лод-горы».
Ниже крупным планом были показаны украшения невесты – гребень для волос, ожерелье, серьги, брошь и кольцо. В статье говорилось, что это фамильные драгоценности Кантонов, которые молодой мэр города преподнес будущей жене в качестве свадебного подарка.
Под фотографиями лежали выстроенные в предложения слова, частично вырезанные из той самой статьи:
«Я… изъявил намерение… получила в подарок от… чета Кантонов… бесподобные фамильные украшения… С… приложение… официальный документ… о передаче имущества… Подпись… дата… Дарственная».
Нетрудно было понять, чего требовала эта дама с приплюснутой головой. Кажется, по ней и правда стукнули чем-то тяжелым, если в такой ситуации она хотела получить бриллианты с дарственной.
Рина знала, что это за документ, от папы. Ему приходилось иногда заполнять дарственные, потому что без них он не мог отправить картины своим друзьям. В Хайзе нельзя было просто так отдать дорогую вещь кому-то не из членов семьи. Юлия, видимо, боялась, что Кантоны потребуют драгоценности обратно, когда освободятся, и хотела документально обезопасить себя.
«Ну, это разумный ход, так что она точно не сумасшедшая, – подумала Рина. – Но зачем ей сейчас бриллианты? На швабре их носить будет, что ли?»
Вслух она была сама вежливость и сказала только:
– Хорошо, я вас поняла, но сначала, будьте так добры, покажите мне подсказку от принца Аскара хотя бы издали. Я должна убедиться, что она у вас есть.
Под самым потолком мелькнул прямоугольный листок, очень белый на фоне старой известки. Рина успела увидеть на нем бескрылую мельницу и поняла, что это оборотная сторона почтовой открытки. Больше ничего разглядеть не удалось, потому что листок окружило серебристое сияние. Комната заполнилась ветром. Шторы на окнах пошли волнами, газетные обрывки закружились в вихре.
«Проводник!» – осознала Рина.
Он толкнул подсказку вниз, прямо к ней. Рина ухватилась за нее кончиками пальцев, но хозяйка была начеку. Открытка вырвалась из рук и скользнула в щель над дверью, а потом швабра снова ожила и ошалело погнала Рину к выходу. Та и сама готова была бежать отсюда со всех ног. В прихожей она чуть не упала из-за тапочек, которые слетели с нее прямо на ходу, подхватила ботинки и выскочила за дверь. Здесь хозяйка не могла ее достать, и Рина облегченно выдохнула, сползая по стене.
«Я жива…»
Проводник еще некоторое время охотился за открыткой, но безуспешно. Он вылетел спустя минуту ни с чем, и дверь оглушительно бахнула.
– Неужели вы серьезно?! – Рина была так возмущена, что позабыла о робости. – Какие-то бриллианты для вас важнее свободы? Важнее судьбы всего Хайзе? Это же сумасшествие! – Она замолчала в ожидании ответа, но его не было. – Хотя, о чем это я… Большинство людей всю жизнь выбирают деньги вместо свободы. Просто, когда ты не заперт в своем доме, это не так заметно.
И она понуро побрела по ступеням вниз.
Глава 4
Картинное общество
Восточная часть Эрге находилась на склоне, и чем выше в гору уходила дорога, тем роскошнее становились магазины и ателье, занимавшие первые и цокольные этажи зданий. То тут, то там виднелись вывески: «Брадобрей», «Книжный салун» и «Пошив одежды». За одной особенно широкой витриной что-то промелькнуло, и на долгую секунду Рине показалось, что внутри ходят люди.
– Клим, подожди!
Велосипед послушно затормозил. Рина присмотрелась и поняла, что это манекены. Шарнирные куклы в человеческий рост двигались почти как люди, да и выглядели очень похоже.
Мраморно-белые женщины с алыми губами и накладными ресницами в летних платьях и плавательных костюмах. Высокие мужчины в легких рубашках с широкими рукавами и зауженных книзу по последней моде брюках. Дети в ярких нарядах. Они махали Рине, зазывая ее к себе, трясли мерными лентами и одеждой, показывали расчески и бигуди. Рина уже обсохла под жарким солнцем, но, судя по отражению в стекле, вид у нее был кошмарный.
«Надо бы привести себя в порядок, прежде чем ехать к Кантонам, – подумала она. – Выгляжу как замарашка, а там все-таки приличное общество. Что они подумают о такой Виндере?»
Но ледяная вода уже смыла с нее убежденность в том, что все люди будут ей помогать. Фантазия так и рисовала картины, в которых эти красивые куклы с навеки застывшими на лицах улыбками вспарывают ей горло ножницами и душат портняжными лентами. Поэтому Рина достала дневник, чтобы спросить совета у него.
– Дедушка Натан, думаете, мне стоит перед визитом к Кантонам переодеться во что-то… Ну… более нарядное или хотя бы чистое? Как-то неприлично идти к мэру в таком виде.
«Волноваться о чужом мнении – слишком нелепый повод подвергать себя смертельному риску, – заявил дневник. – Конечно, важно произвести на них хорошее впечатление… но не одеждой… Люди, живущие в больших домах, часто имеют большие амбиции… Они могут посчитать… тебя… недостойной роли Виндеры… если ты не будешь… вести себя достаточно уверенно… Странницы… не путешествуют… в платьях… Мэр сразу поймет, что… ты… нарядилась… ради его расположения… Это и выдаст твою слабость».
– Я все поняла, – шепнула Рина. – Спасибо за подсказку.
Она помахала обитателям ателье и громко крикнула:
– Благодарю вас! Но я должна спешить!
Манекены припали к стеклам, умоляюще глядя ей вслед.
Окраина города была уже близко. Клим быстро набрал скорость, и Рина стала разделять пальцами спутанные пряди волос, чтобы они просохли в потоках встречного ветра.
К вершине Лод-горы вели две дороги. Зубчатая железная была ровной как стрела и поднималась к плато, на котором стоял особняк Кантонов, под довольно крутым уклоном. По соседству с ней вился розовый серпантин обычной дороги, напоминавший уложенные друг на друга тонкие ломтики ветчины. Он зарос по бокам бордовыми метелками амарантов, розгами золотарника и диким хмелем, так что Рине приходилось поджимать ноги, когда Клим ехал близко к кустам, выбирая самый безопасный для колес маршрут.
– Без тебя я бы пыхтела тут полдня, – призналась Рина, когда подъем стал особенно крутым, а Клим при этом ничуть не замедлился.
«Еще бы!» – весело дзинькнул он.
Земля была такой влажной, а солнце таким горячим, что воздух дрожал от испарений. Рина щурилась и обгорала, как под линзой, пока они не нырнули в отброшенную Лод-горой тень. Здесь пахло
