Шрифт:
Закладка:
Рина высоко подняла руки и принялась махать сразу в обе стороны, как принцесса Оливия толпам народа. Дома зашумели еще сильнее. Они хлопали в ладоши-ставни с таким усердием, что, казалось, те вот-вот слетят с петель. Кто-то вытаскивал в форточки шторы на карнизах и размахивал ими, как флагами. Это было похоже на праздничный парад или на день рождения короля.
«Наверное, про такое и говорят “будет праздник и на твоей улице”, – подумала Рина. – И это я еще ничего не сделала! Что же тут будет твориться, когда я их освобожу? Наверное, король подарит мне титул и кучу денег. И тогда мне вообще не придется думать об учебе и работе! Буду спокойно жить где-нибудь во дворце и сколько угодно читать книжки из королевской библиотеки».
Прежде Рина о таком и не думала, но теперь даже самые смелые мечты показались ей реальными – только руку протяни и достанешь. Она упивалась вниманием, сколько могла, но в конце концов шум и мельтешение стали невыносимыми, и ей пришлось прокричать:
– Я очень благодарна за ваше приветствие, но я так не замечу Проводника! Не могли бы вы, пожалуйста, не так громко?
И в тот же миг словно домино тишины прокатилось по обеим сторонам улицы. Все снова замерло. Двери затворились, шторки заползли обратно в форточки, и дома продолжили бесшумно сплетничать между собой. Теперь только колеса Клима шуршали по сухим цветам и громко стучало сердце Рины.
«Зря я так боялась, – думала она. – Плохих домов мало. Большинство людей понимают, что нам надо объединиться и действовать сообща. Поэтому и почта работает до сих пор. А если мой талант – это удача, я не попаду ни в один плохой дом».
И тут словно холодная змейка скользнула по ногам Рины. Это был ветер. Он поднял за собой пыльный вихрь и нырнул влево, под арку, увлекая за собой сухие листья и лепестки.
– Туда! – вскинулась Рина и побежала следом.
Дома в этом проулке стояли так близко, что соседям ничего не стоило бы ходить друг к другу в гости через балконы. Кошки, судя по всему, так и делали. Рина заметила парочку вальяжно прогуливавшихся по нагретым солнцем крышам вдалеке. В самом проулке солнца не было совсем, хотя пространство между домами не закрывали тенты. Рина радовалась этому, потому что становилось все жарче. Она вспотела, пока бежала, и только успела подумать: «Ох, вот бы сейчас в душ», – как ее желание внезапно сбылось.
Рине резко стало холодно и мокро: откуда-то сверху на нее вылили целое ведро ледяной, да еще и грязной воды. Это было похоже на окунание в зимнюю прорубь после бани. А еще на голову плюхнулась вонючая тряпка.
– Фу!
Рина с отвращением сбросила ее. Клим возмущенно дзинькнул.
Одежда промокла, по рукам текли грязевые подтеки, и все тело покрылось гусиной кожей. Рина отошла от злополучного балкона и оглядела сумку.
– Слава богу дневник не промок! Ладно хоть ткань брезентовая…
«Этот дневник не мокнет, не тонет и не горит, – напомнил Натан. – Единственный его недостаток в том, что он не имеет ног и не может бегать за вами, как собачка, поэтому потрудитесь его не потерять».
Рина уже читала эти слова, но напрочь забыла о них с перепугу. Она была почти зла на того, кто вылил на нее грязную воду. Почти, потому что Эрге давно отвык от людей. Но, если подумать, на этой улице тоже валялись цветы и бумажный серпантин. Значит, здесь знали о прибытии Виндеры.
Рина подняла голову и увидела, что на балконе третьего этажа, том самом, откуда ее только что окатили водой, колыхаются на ветру полотенца.
«Наверное, хозяева боялись, что я их пропущу», – подумала она. – Все бросали цветы, а эти решили вот так отличиться, чтобы я не прошла мимо. Но могли же поделикатнее способ выбрать! Хотя бы чистой водой облить… Наверное, они просто растерялись и сделали первое, что пришло им голову…»
– Извините! – крикнула Рина, поколебавшись. – У вас есть подсказка от принца Аскара? Что-нибудь такое, на чем изображена мельница без крыльев? Вы не могли бы, пожалуйста, мне ее опустить?
Прошло несколько минут, но балконная дверь не открылась.
«Возможно… подсказка находится… на стене…
или где-то еще внутри квартиры… поэтому ее невозможно тебе передать, – предположил Натан. – В таком случае… ты можешь только увидеть ее своими глазами… Но будь осторожна… Есть вероятность, что дом заманивает тебя в ловушку таким способом».
Рина и без него это поняла, но разве можно сплоховать под взглядами десятков людей, которые только что бурно приветствовали новую Виндеру, а теперь смотрели во все глаза из окон, комментируя каждое ее действие на своем занавесочном языке? Страх разочаровать их был куда сильнее всех остальных страхов, и Рина осторожно открыла дверь в подъезд. Велосипед заехал первым.
Это был самый обычный подъезд многоквартирного дома с рядком почтовых ящиков на первом этаже, пустыми напольными вазами и картинами, такими пыльными, что Рина даже не видела, что на них было изображено. Во всех углах пауки развесили свое творчество; стены, обитые панелями, обычно глянцевые от лака, совсем не блестели, и Рина заметила, что ее ботинки оставляют на полу темный след.
– Хозяева квартир не могут выйти в подъезд или просто не договорились о графике уборки? – шепнула она.
Дневник ответил словами Странника:
«Каждая квартира как отдельная камера в тюрьме. Но тюрьма в этом плане куда гуманнее: преступников, по крайней мере, выпускают в общий коридор, а в многоэтажках никто не может ходить друг к другу в гости, хотя подъезды общие и можно подумать, что жильцы должны бы пользоваться ими так же, как и при жизни. На деле оказывается, что никто из них не способен выйти за порог своей квартиры, а подъезды просто пустуют и рушатся».
– Вот почему тут такой бардак…
Рина провела пальцами по стене и чихнула. Клим встал на заднее колесо, как лошадь встает на дыбы, и попробовал запрыгнуть на перила.
– Не надо! – остановила его Рина. – Там дальше все обвалено, ты не проедешь! Подожди меня тут, ладно? У меня
