Мир парадоксален. Несмотря на страх, все шли именно к нему, когда не хотели сами марать руки. Узнав об этом, королева объявила баснословную награду за его поимку или устранение. Падкие до наживы монстры сразу засуетились и направились в столицу. Что только они не испробовали: подсыпали яд в пищу, расставляли изощренные ловушки, кто-то даже отважился лично встретиться лицом к лицу со злодеем.

Но Хартс был им не по зубам. Он легко ускользал от всех ловушек, а иногда даже использовал их против нападавших, хитростью завлекая в западню. На следующий день во дворе находили труп хозяина дома.

А все, кто осмеливался лично отправиться на поиски Хартса, отправлялись вместо этого на тот свет, что опять же неудивительно. Награда за его голову возрастала, а вместе с ней рос и страх перед ним.

Тогда в дело вступила я. У меня тоже была причина бросить ему вызов – он украл мой хрустальный шар. Однажды вечером я проснулась и обнаружила, что шар пропал. Я везде искала его, но тщетно. Такое было под силу только Хартсу.

Я страшно разозлилась, что кто-то осмелился украсть мое второе сокровище, и решила разыскать отважное чудовище, которое, по слухам, пыталось лично убить этого мерзавца. Им оказался обычный мужчина средних лет, разорившийся на азартных играх. Помню его ужасные, налитые кровью карие глаза.

Если верить его утверждениям, он хотел получить вознаграждение за поимку Хартса, чтобы заплатить огромный долг. И что же? Ему едва удалось избежать гибели. Поэтому он скептически отнесся к моим планам, сказал, что, мол, попытка поймать такое чудовище во плоти, как Хартс, стала самой глупой ошибкой в его жизни. Я же была настроена решительно, и он сдался – выложил, где искать Хартса, хотя и насмехался над моей уверенностью.

– Если пойдешь прямо на север, то окажешься там, где все покрыто густым туманом и не видно ни зги. Туман скрывает от глаз крутую высокую гору, где и прячется этот мерзавец. Ночью туман рассеивается, так что лучше выдвигаться на закате. Помни, что вместе с ним ты, вероятно, найдешь свою смерть. Что ж, удачи!

Я приготовила все необходимое и на следующий день к вечеру отправилась в путь. Гора оказалась очень крутой и будто изрубленной топором, ее сплошь покрывали снег и лед. Вершина была скрыта белыми кучерявыми облаками. Восхождение далось мне нелегко. Я вся измучилась, тело изнывало и дрожало от холода. Однако сдаваться не была намерена.

Взобравшись на вершину, я, увы, не обнаружила там Хартса. Но потратив столько сил и времени, не могла уйти ни с чем и решила заночевать под открытым небом. Было чертовски холодно, ярко-желтые звезды уставились на меня, словно чьи-то дьявольские зрачки. Скованная морозом, я терпеливо ждала Хартса. Наступило утро, а он так и не появился…

Как и предупреждал тот любитель азартных игр, с приходом дня окрестности окутал туман. Я уже подумала, что мне конец. Тело окоченело, из-за тумана спускаться было очень опасно… А Хартс, ради которого пришлось забраться под облака, все не показывался.

Мне начало казаться, что тот шулер надул меня. Делать нечего, надо было спускаться. Я шла вниз по наитию, полагаясь только на свои чувства. Внезапно шеи коснулось что-то холодное и твердое. Когда я поняла, что это лезвие клинка, кто-то аккуратно, словно змея, схватил меня сзади, притянув к себе. Он наклонился к моему плечу и рассмеялся, отчего меня пробрала дрожь. Его губы медленно двигались и касались моего уха. Низкий голос прошептал: «А вот и я», словно предупреждая о том, что случится дальше.

Его голос пугал даже больше, чем острый клинок, приставленный к горлу. Я застыла, не в силах пошевелиться. Сейчас вспоминаю и недоумеваю: этот мерзавец украл мой хрустальный шар, а я голоса его испугалась… Наверняка в тот момент он насмехался надо мной. Шуму наделала много, а на деле оказалась дряхлой, беспомощной старухой, черт бы меня побрал.

Хартс зловеще молчал, затем наконец чуть отпустил меня и сделал шаг в сторону, после чего медленно заговорил. Голос был приглушен туманом, но в нем явственно слышалась издевка.

– Что ты тут забыла, бабка? – произнес Хартс мягким, спокойным голосом, будто я была настолько жалкой, что успела наскучить ему.

Мое самолюбие было уничтожено. Я ведь самая могущественная ведьма! Я обязана была отстоять свою честь, поэтому разжала стиснутые губы и закричала:

– Я пришла вернуть свой хрустальный шар. Немедленно отдай мне его, иначе пожалеешь!

По правде говоря, мне даже говорить было трудно – горло сковало холодом. И все же, невзирая на это, я повернула голову и изо всех сил вытаращила глаза – хотела выглядеть как можно более угрожающе, хотя в тумане все равно ничего нельзя было разглядеть. Мне стало, мягко говоря, не по себе.

Сквозь клубящийся, словно в танце, туман снова донесся насмешливый голос:

– Пожалею? Ты уверена, старуха?

Я разозлилась еще больше, однако мою ярость сдерживало холодное прикосновение лезвия к шее.

– Ты вся заледенела, ничего не видишь и умудряешься еще свой характер тут показывать?

Хартс говорил заносчиво и высокомерно, будто устал уже со мной возиться, но при этом его голос звучал мягко и низко, слова падали, словно листья с деревьев, спокойно и размеренно.

– Стоит мне захотеть, и твоя голова скатится вниз с этой горы, – произнес он так ласково, что со стороны можно было подумать, будто он признается мне в любви.

Я всячески старалась скрыть испуг. Стоит сказать, что я тоже пришла к нему не с пустыми руками – карманы были полны волшебных снадобий.

– Ха-ха! Моя шея слишком твердая для твоего дохлого клинка, малец.

Раз я «старуха» и «бабка», то пусть он будет «мальцом».

– Лучше тебе оставить свои угрозы и отдать мне хрустальный шар по-хорошему! Или твои кости останутся гнить на этой горе.

Я старалась говорить уверенно, но опасалась, что он нанесет неожиданный удар, и поэтому незаметно сунула руку в карман с зельями. Хартс отреагировал неожиданно спокойно. Опустил лезвие клинка и раздраженно вздохнул, словно я ему уже порядком поднадоела. Моя уверенность тут же испарилась.

Прежде чем я успела пригрозить ему снова, в тумане проявился какой-то предмет. Поймав его, я, к своему удивлению, обнаружила, что это мой хрустальный шар. Меня охватило замешательство: как быть в такой ситуации – радоваться возвращению сокровища или злиться, что Хартс швырнул мне его, точно безделушку?

– Ты же это искала? Забирай и проваливай, – бросил он, не дав мне и слова сказать.

Я чувствовала подвох – слишком