указал именно на этот момент: «Эта дикая карикатура на американскую активность — разгон по улицам — рассматривается красными как свидетельство прогресса и характерна для всего большевистского эксперимента над добрыми, неторопливыми людьми, которые нуждались в пробуждении, но не получили пользы от того, что их переехали».

Автомобиль стал еще одной «ареной» арабо-советского соперничества за власть и популярность. Иногда это касалось важных вопросов контроля над дефицитными автомобилями и бензином. Часто это зависело от того, кто будет ездить в машине какой модели или даже сидеть на каком сиденье. Звучит глупо, но угроза товарища Студеникина запретить Брауну и Кернану ездить в одесском автомобиле имеет смысл.

В пункте 13 Рижского соглашения говорилось, что советское правительство обязано предоставлять такой автомобильный транспорт, который необходим АРА «для эффективного контроля за операциями по оказанию помощи». На практике правительство выполнило свои обязательства примерно так же, как оно выполнило свои обязательства по предоставлению АРА железнодорожных вагонов первого класса.

Когда Коулман запросил автомобиль у властей Оренбурга, департамент транспорта прислал к нему в офис человека, который сказал, что ему было поручено передать АРА один автомобиль во временное пользование по цене около пятидесяти тысяч рублей за милю, при пробеге не менее сорока миль в день. Коулман выразил протест главе местного комитета по борьбе с голодом, напомнив ему об обязательстве Советского Союза по пункту 13: «Что касается Оренбурга, то Рижское соглашение с таким же успехом могло и не быть написано, но мы по-прежнему работаем здесь, и, хотя оно не соблюдается, я возьму на себя смелость время от времени обращать на него ваше внимание».

Не ожидая удовлетворения, он обратился к Куинну, сказав, что в округе есть только «ветхий и бесполезный Ford Camionette», и поинтересовался состоянием двух обещанных ему автомобилей Dodge touring. Эффективность АРА была снижена из-за того, что все время приходилось тратить на пешее передвижение по городу. Местные власти обещали машину, но «на сегодняшний день ни гроша». Если Куинн сможет помочь, написал Коулман, не в силах сдержаться, «Я не попрошу ничего, кроме тех трех револьверов и достаточного количества боеприпасов, о которых я телеграфировал и написал вам».

В июле Коулман сообщил Фишеру, что местные власти ежемесячно предоставляют АРА один грузовик на пятнадцать минут, что звучит так, будто Коулман выпускает пар. Он также заявил Фишеру: «Я бы предпочел прокатиться по Ирландскому морю зимой в любое время, чем пытаться получить два галлона бензина у представителя советского правительства ... несмотря на то, что они подписали статью, известную как Рижское соглашение, которая обещала все, о чем просит человек из АРА».

Во многих ежемесячных отчетах районных надзорных органов в Москву борьба за приобретение автомобильного топлива широко упоминалась под заголовком «отношения с правительством». В провинциях за топливо боролись не меньше, чем за автомобили. В отчете за сентябрь 1922 года Эдди Фокс жаловался, что автомобильный транспорт Симбирской АРА «почти остановился» и работает, так сказать, «от бака до карбюратора».

Американцы склонны предполагать пагубные намерения: что, отказывая им в топливе, местные чиновники стремились помешать операциям АРА или ограничить независимость американских спасателей. Но провинциальные власти сами испытывали трудности с топливом, которое в условиях нэповской экономики с оплатой наличными истощало их драгоценный денежный запас. У них было мало стимулов передавать дефицитный товар американцам, чтобы те могли разгуливать по стране, как иностранные завоеватели.

Чтобы двигатели продолжали работать, периодически штаб-квартира в Москве разрешала округам приобретать топливо на местном рынке по астрономически высоким ценам. Весенняя покупка преемника Fox, Баррингера, положила конец длительному засушливому периоду, и «автомобильный транспорт АРА обрушился на удивленных жителей Симбирска после трехмесячной спячки».

Затем возникла проблема качества. В гараже АРА в Москве Керни мог рассчитывать на достаточный запас приличного топлива. Однако в округах, где, как говорили, его употребляли в качестве напитка в двойном количестве, стандарты были заведомо низкими. Келли был поражен, наблюдая за автомобилями в Уфе: «Для меня полная загадка, как они работают с алкогольной смесью на этих улицах».

В России Veil's человек на дороге может оказаться перед трудным выбором: заправить машину или желудок. Зимой 1922 года, после наведения порядка в Новоузенске, он решил осмотреть «внутренние районы». Он попросил разрешения у местного советского руководителя одолжить его «Форд» образца 1910 года выпуска. «Па, он бы одолжил его мне для поездки по задним районам. Топливо? Бензина, конечно, не было, но смесь на две трети водки и на треть керосина заставляла ветхого стального скакуна ловко преодолевать тропы, которые сильно замерзли за последние несколько дней».

Они с Питом ехали на машине по бесплодной степи, когда его машина заглохла, ее радиатор замерз и треснул. Он прошел несколько миль до железнодорожной станции, где нашел кусок трубы, который нагрел и превратил в змеевик для создания нового радиатора. «Это было почти так же забавно, как использовать тракторные подшипники для моего самолета там, в Альпах, но это работало на протяжении многих миль, работало до тех пор, пока шатун не сломался и не прошел через блок двигателя. С грохотом и треском старый «Форд» выдохся. Мы все еще были в милях отовсюду.

«Мы решили не тратить впустую водку и керосин в баке для бензина; в них было столько калорий тепла». Поэтому они слили драгоценную жидкость в свиную шкуру и ждали на месте происшествия, пока не появился крестьянин в повозке, запряженной лошадьми, и не предложил отвезти их в ближайший город.

Вейл, как правило, чересчур щеголяет чванством, жалуясь, что его единственной пищей в течение нескольких дней были «эти ужасные керосиново-водочные коктейли». Тем не менее, существует достаточно упоминаний об использовании самогона в качестве «моторного спирта», чтобы поверить, что были случаи, когда все шло по-другому.

В Москве Эйдуку разрешили иметь Кадиллак АРА для личного пользования. Это было решение Хаскелла, и оно было примерно таким же популярным среди американцев, как разрешение главному полномочному представителю занимать офис в здании АРА. Не потребовалось много времени, чтобы разнесся слух, что Эйдук устроил Кадиллаку типичную русскую разминку; иными словами, он злоупотреблял им. Кирни был настолько огорчен этим, что написал служебную записку с перечислением механических проблем с автомобилем — Cadillac № 4 — когда его доставили в ремонт 23 февраля 1922 года. Его обвинительный акт в отношении Эйдука гласит следующее:

1-й распределитель был заброшен, — нет масла, в крышке отсутствуют винты — Сломан блок сопротивления — для подключения использовался кусок провода, который мог привести к перегоранию катушки.

2-й винт тяги управления карбюратором отсутствует.

3-е — Передние и задние универсальные сухие — без смазки — очевидно, эксплуатировались в таком состоянии некоторое время.

4-е — Масло в сцеплении — противоречит инструкциям.

5-е — В упорном