— Обманывала его, предала его, — заканчиваю за Майю я, и зайдя на большую кухню, которую вижу впервые, ставлю торт на стол.

— Джек выразился немного по другому, но да, посыл был именно тот, — робко улыбается женщина. — Так вот… когда он вернулся из Сиэтла… он несколько дней не выходил ни с кем на связь, а когда он всё же рассказал нам, что случилось… я ему не поверила, не единому его слову, — вдруг говорит Майя, и у меня окончательно пропадает дар речи.

У нас с Майей были довольно неплохие отношения, когда всё случилось, но она долгое время меня искренне ненавидела, так с чего вдруг такая щедрость?

— Я видела тебя, когда ты была в больнице, я навестила тебя тогда, ты помнишь? — Я молча киваю. — Ты была… просто разбита, Кларисса, уничтожена, унижена, оскорблена. В твоих пустых, но полных боли глазах я видела, как ты умирала внутри, я знала, что ты не лгала тогда, так врать просто нельзя, такие эмоции, такие чувства не сыграешь на публику, их не придумаешь… я знаю. И когда Джек сказал, что всё, что между вами было — было обманом, я знала, что это не так и на самом деле не только потому что видела как ты страдала тогда в больнице, но и потому что я каждый раз за весь период ваших отношений поражалась тому, как вы оба друг на друга смотрите. Даже после предательств, сильных ссор, глупых обманов, расставаний и всего что между вами было… вы всегда смотрели друг на друга так, словно… ничего важнее у вас уже нет и не будет. Я видела, что ты искренне любишь моего сына, что ты очень сильно его любишь и я видела как эта любовь тебя пугает. И чтобы я там когда-то не говорила, после того как я увидела как ты смотришь на Джека, я больше никогда не сомневалась в том, что твои чувства к нему искренние. И я знаю, что сначала наши с тобой отношения были не лучшими, но потом я всё же приняла выбор Джека, смирилась с ним. И я видела как страдал мой сын, когда ты уехала, и я никогда прежде не видела его таким подавленным, таким разочарованным в жизни, в себе. Своим отъездом ты сделала ему очень больно и тогда я… хоть я и понимала почему ты уехала, но как мать я не могла простить тебя за ту боль, которую ты причинила моему сыну, — задерживает на мне взгляд Майя, а затем она включает чайник, открывает торт, а я не могу отойти от происходящего, я словно не здесь. — Молли была временным утешением и, как я думала, неплохим вариантом для постоянного обезболивающего для Джека после тебя. Она из хорошей семьи, её родителей мы знаем, она… вполне хороший вариант жены для Джека, и когда Молли забеременела мы с Томом надавили на сына, мы настояли на том, чтобы они обручились. Я надеялась, что это поможет Джеку забыть тебя, что семья и ребёнок помогут ему понять, что уход какой-то девчонки это не конец всей жизни. Но я ошиблась и уже далеко не в первый раз.

Я всё ещё стою столбом и абсолютно не двигаюсь, а Майя уже достала чашки для чая и начала разрезать торт, но её слова всё же даются ей нелегко.

— Счастливее Джек не стал, забыть тебя он не смог, но он хотя бы пришёл в себя, научился гасить боль, и делать вид, что всё в порядке. Рождение Кристофера его осчастливило, но жизнь с Молли… он ненавидел эту девушку с самого их знакомства, и если бы я могла вернуться назад, я бы не настаивала на этом браке. Я надеялась, что женитьба ему поможет, но…

— Вы ошиблись, — вырывается у меня.

— Верно, — кивает Молли без капли обиды в голосе либо же во взгляде. — Джек искренне улыбался только рядом с сыном, только тогда я видела его настоящим, но во всё остальное время он ненавидел Молли, меня, своего отца, тебя и, кажется, весь остальной мир тоже. Он отказался от друзей, от жизни, от будущего, он окунулся в рутину. Но когда ты вернулась, Джек словно ожил, он словно вдруг пришел в себя и к ненависти добавилась сильнейшая злость. Боже, — усмехается Майя, — знала бы ты как он ненавидел тебя из-за того, что ты вернулась. А потом… Джек не особо с нами общался, но я видела как он резко изменился… он стал живым и было не трудно догадаться, что причина этому ты. И раз уж мой сын так счастлив с тобой, раз уж он так сильно любит тебя, я больше никогда не буду мешать вам, лезть в вашу жизнь, в ваши решение. Теперь я буду только помогать, потому что я больше не хочу видеть как Джек страдает.

Майя задерживает на мне долгий взгляд, и раздаётся звук автоматически выключающего чайника, который вскипел. Наверное, ей было важно всё мне рассказать, а мне всё это услышать.

— Я очень люблю Тома, правда очень сильно даже спустя десятки лет нашего брака, но… я без сомнений могу сказать, что ваша с Джеком любовь сильнее, — говорит Майя, а я вдруг чувствую подступающие к глазам слёзы. — Джек очень сильно любит тебя, Кларисса, ты полностью можешь контролировать его поведение, его настроение, и я думаю, он любит тебя больше чем ты его, и это не плохо ведь кто-то из вас должен, а Джек он… он не видит жизни без тебя, лишь пустое существование. Наверное, такая зависимость от другого человека это не лучшее что может случится, но… такая сильная любовь, она… случается только раз в жизни и то если тебе повезёт. И я рада, что вам так повезло, я счастлива за вас обоих. И я хочу, чтобы вы, наконец, поженились и были настоящей семьё, и мне уже не терпится увидеть свою внучку Жози, — вдруг улыбается Майя, и я замечаю, как блестят слёзы в её глазах, а в моём сердце вдруг становится теплее.

— Спасибо, Майя, — шепчу я, не в силах говорить громче, и она тут же подаётся вперёд, чтобы обнять меня.

— Мне так жаль, что с тобой всё это случилось, — говорит она, когда я отвечаю на её крепкие объятия и в