были протерты, зато парик его был напудрен, убран в букли и при густо напомаженной косе. Этого требовал тогда этикет… Впрочем, нередко случалось, что лицо Кострова было все засыпано мукою, букли и прическа растрепаны, и из них выпадали шпильки; коса тоже лезла из ленты и рассыпалась по плечам, а худой испачканный камзол едва держался на плечах, и сам поэт шатался.

Впрочем, Костров и трезвый был не тверд на ногах. Бекетов рассказывает: когда Костров шел по улице, то какая-нибудь старуха, увидев его, скажет с сожалением: «Видно, бедный больнехонькой!» А другой, встретясь с ним, пробормочет: «Эк нахлюстался!» Ни того ни другого: и здоров, и трезв, а такая была походка! Дмитриев говорит, что домашние Шувалова обращались с Костровым, почти не замечая его в доме. «Однажды, – рассказывает Дмитриев, – спросил я, дома ли Ермил Иванович? Лакей отвечал: „Дома, пожалуйте сюда“ – и привел меня в девичью, где девки занимались работой, а Ермил Иванович сидел в кругу и сшивал разные лоскутки. На столе, возле лоскутков, лежал Гомер; на вопрос, чем это он занимается? – Костров отвечал: „Да вот девчата велели что-то сшить“ – и продолжал свою работу».

Граф Д. И. Хвостов, известный певец Курбы, спросил однажды Кострова, отчего он так позабыл себя? – «Меня не разгадали… – отвечал поэт, – мне хотелось учить поэзии с кафедры».

Проспект здания Государственных Коллегий с частью Гостиного двора. Гравюра Е. Внукова и М. Махаева. 1750–1753. Фрагмент

Глава IX

Воцарение Петра III. – Новоселье в Зимнем дворце. – Комната императора. – Освящение церкви во дворце. – Образ жизни государя. – Его шут. – Милости императора. – Отделки в Зимнем дворце при императрице Екатерине II. – Жизнь государыни во дворце. – Ее привычки и ежедневные занятия. – Анекдоты из жизни Екатерины. – Туалет государыни. – Приемы в уборной вельмож и придворных. – Обед императрицы. – Одежда государыни. – Подарки приближенным. – Прогулки государыни по улицам. – Конюшня императрицы. – Парадные выезды государыни и ее придворных. – Извозчики. – Почтовая езда. – Приказ Павла I о высылке всех извозчиков из Петербурга. – Мостовые и загородные дороги. – Поездки помещиков и вельмож в деревни. – Путешествия Потемкина. – Орловский помещик Неплюев. – Эрмитаж. – Приобретение разных коллекций. – Придворные увеселения. – Маскарады, большие и малые. – Интимные собрания в Эрмитаже. – Театр в Эрмитаже. – Знаменитости тогдашнего артистического мира. – Список пьес Эрмитажного театра. – Парадные спектакли.

Зимний дворец стал обитаем с воцарением императора Петра III; этот государь первый поселился в нем 7 апреля 1762 года, накануне дня Светлого воскресенья. Зимний дворец, построенный Елисаветой, внутренней отделкой не был еще готов в первые дни царствования Петра III; также и вся площадь перед дворцом была загромождена сплошь разными сараями и лачужками, в которых жили мастеровые и рабочие. Кроме того, здесь же лежали целые горы мусора, щебня, кирпича и т. д., так что подъехать к дворцу не было возможности. Генерал-аншеф барон Корф, исполнявший тогда должность генерал-полицеймейстера в Петербурге, предложил государю, чтобы очистить эту местность от хлама, отдать всю рухлядь бедным жителям города. Императору понравилось это предложение, и он приказал немедленно объявить, что отдает все это народу. Не успело пройти несколько часов от позволения, как со всех сторон и изо всех улиц бежали и ехали целые тысячи народа, всякий спешил ломать и отвозить в дом свой постройки и опять возвращался за хламом. Площадь, по рассказам современников, представляла зрелище довольно любопытное; сам государь долго не мог оторваться от окон, смотря, как народ рвал и тащил все; к вечеру от всего этого несметного количества хижин, лачужек, шалашей и т. д. не осталось ни бревнушка, ни одной дощечки, все было свезено и очищено, и даже на щебень и мусор нашлись охотники. Не успели еще площадь хорошо очистить, как государь уже переехал в новый дворец, где занял часть фасада, выходящего окнами на площадь и угол Миллионной. Эти апартаменты известны были потом под названием комнат короля прусского. Переезд императора не отличался никаким особенным церемониалом; покои, которые он занял, отделывал для него известный в то время ученик Растрелли, архитектор Чевакинский. Штучные полы и живописные плафоны для этих комнат были выписаны из Италии. Спальней государя была угловая комната на площадь, рядом с нею помещалась его библиотека. Государь приказал также над подъездом (нынешним Комендантским) устроить шатер (фонарчик) и в нем отделать себе кабинет; обделка последнего обошлась в 3643 рубля. Государыня Екатерина Алексеевна заняла после переезда во дворец комнаты, известные после под наименованием комнат императрицы Марии Феодоровны.

В день переезда императорской фамилии в Зимний дворец, в Великую субботу, была освящена придворная соборная церковь Новгородским архиепископом Дмитрием Сеченовым во имя Воскресения Господня. Позднее, в 1763 году, при перенесении в церковь древнего образа Христа Спасителя на убрусе, по воле Екатерины II храм был вновь освящен 12 июля преосвященным Гавриилом, архиепископом Петербургским и Шлиссельбургским, во имя Спаса Нерукотворного образа[356].

Император не присутствовал при освящении храма; воспитанный в правилах лютеранства, он не любил ходить в русскую церковь и подчиняться ее обрядам. Пока Петр III жил еще в Голштинии ребенком и была надежда, что он вступит на русский престол, его учили Закону Божию у иеромонаха Греческой церкви; но по вступлении Анны Иоанновны на престол надежда эта рушилась, и к Петру был приставлен пастор для обучения «лютеранской догме». После приезда его в Петербург и объявления наследником русского престола он опять стал исповедовать православную веру, и к нему был назначен императрицей Елисаветой законоучитель Симон Тодорский[357]. Елисавета даже сама учила его креститься по-русски. Но Петр не особенно охотно подчинялся ученью и догматам Православной церкви, он спорил с Тодорским, и часто так горячо, что нередко бывали призываемы его приближенные, чтобы охладить его горячность и склонить к более мягким выражениям. Петр также никогда не соблюдал постов, он ссылался всегда по этому поводу на пример своего деда Петра I, который тоже не мог есть ничего рыбного. При вступлении своем на престол Петр III послал предложение духовенству ходить в светском платье и обратить внимание на излишек икон в церквах. Новгородский архиепископ Димитрий воспротивился этому нововведению и получил приказание тотчас же выехать из Петербурга. Впрочем, через неделю император простил его. Позднее, в царствование Екатерины