Юридически евреев в России до 1772 года не было. Иван Грозный высказал свое мнение о них в ответе на просьбу Сигизмунда II о допуске литовских евреев в Россию для деловых целей (1550):

Не следует позволять евреям приходить со своими товарами в Россию, так как от них происходит много зла. Ибо они ввозят в наше царство ядовитые травы и сбивают русских с пути христианства. Поэтому он, царь, не должен больше писать об этих евреях. 48

Когда русские войска заняли пограничный польский город Полоцк (1565 г.), Иван послал приказ обратить всех местных евреев в христианство или утопить. Во время войны 1654 года с Польшей русские были поражены, обнаружив в Литве и на Украине множество городов, целые кварталы которых были населены евреями. Они убили некоторых из этих «опасных еретиков», а других взяли в плен в Москву, где они стали ядром небольшой и незаконной еврейской колонии. В 1698 году Петр Великий, находясь в Голландии, получил через бургомистра Амстердама прошение от некоторых евреев с просьбой разрешить им въезд в Россию. Он ответил:

Мой дорогой Витсен, вы знаете евреев, знаете их характер и привычки; вы также знаете русских. Я знаю и тех, и других; и поверьте мне, еще не пришло время объединить эти две национальности. Передайте евреям, что я благодарен им за их предложение и понимаю, как выгодны мне их услуги, но я должен пожалеть их, если они будут жить среди русских». 49

Эта российская политика исключения евреев продолжалась до первого раздела Польши (1772).

V. ВДОХНОВЕНИЕ ВЕРЫ

Чтобы понять враждебность христиан к евреям, нам нужно вернуться в сознание средневекового католика и протестанта эпохи Реформации. Они помнили о распятии, но не помнили о больших толпах евреев, которые с радостью слушали Христа и приветствовали его в Иерусалиме. Они считали Иисуса Помазанником, Сыном Божьим, но евреи не видели в Христе Мессию, обещанного их пророками, спасителя, который освободит их от рабства и снова сделает их народом, воздвигнутым и свободным. Христианам было трудно смотреть с братской терпимостью на меньшинство, чей монотеизм не был далеким соперничеством, как у магометан, но страстным криком, раздававшимся из синагог, множившихся в самом христианстве: «Слушай, Израиль! Адонай, Бог наш, един!» Это гордое семитское вероучение ощущалось как постоянный вызов фундаментальной христианской вере в то, что умерший на Кресте Сын Человеческий был на самом деле Сыном Божьим, чья бесконечная жертва искупила грехи человека и открыла врата Рая. Может ли что-то в жизни быть более ценным и поддерживающим, чем эта вера?

Чтобы защитить эту веру, европейские христиане стремились изолировать евреев географическими барьерами, политическими ограничениями, интеллектуальной цензурой и экономическими ограничениями. Нигде в христианской Европе до Французской революции — даже в Амстердаме — им не давали полного гражданства и прав. Их не допускали к государственным должностям, в армию, в школы и университеты, а также к юридической практике в христианских судах. Их облагали высокими налогами, им давали принудительные займы, в любой момент могли конфисковать их имущество. Они были лишены возможности заниматься сельским хозяйством из-за ограничений на владение землей и из-за преследующей их неуверенности, которая заставляла их вкладывать свои сбережения в валюту или движимое имущество. Они не имели права вступать в гильдии, поскольку те были отчасти религиозными по форме и назначению и требовали христианских клятв и ритуалов. Ограниченные мелкой промышленностью, торговлей и финансами, они даже в этих занятиях оказывались ущемлены специальными запретами, меняющимися по месту и в любое время: в одном районе они не могли быть разносчиками, в другом — лавочниками, в третьем — торговать кожей или шерстью. 50 Поэтому большинство евреев жили как мелкие торговцы, разносчики, торговцы подержанными вещами или старой одеждой, портные, слуги своих более богатых собратьев, ремесленники, изготавливающие товары для евреев. Благодаря этим занятиям и унижениям гетто у бедных евреев выработались те привычки в одежде и речи, те уловки в торговле и качества ума, которые были так неприятны другим народам и высшим сословиям.

Над этим ничтожным большинством возвышались раввины, врачи, купцы и финансисты. Деятельность еврейских экспортеров и импортеров сыграла значительную роль в процветании Гамбурга и Амстердама. В первой половине семнадцатого века через еврейские руки проходила двенадцатая часть внешней торговли Англии. 51 Евреи преобладали в импорте драгоценных камней и текстиля с Востока. В международной торговле евреи извлекали выгоду из своих родственных связей в разных государствах и превосходного знания языков; у них были свои каналы информации, которые иногда помогали им предвидеть выгодные сделки на бирже. 52 Эти зарубежные связи позволили им разработать аккредитивы и векселя. 53 Евреи, конечно, не были изобретателями современного капитализма; мы видели, как эта система развивалась совершенно независимо от них, и скорее в производстве, чем в финансах; и даже в финансах они играли незначительную роль по сравнению с Медичи из Флоренции, Гримальди из Генуи или Фуггерами из Аугсбурга. Еврейские ростовщики взимали высокие проценты, но не выше, чем христианские банкиры при равных рисках.

Еврейский ум, отточенный лишениями, угнетением и учебой, развил в торговле и финансах изощренную изобретательность, которую не прощали конкуренты. Этика евреев, как и этика пуритан, не ставила клейма на богатстве; раввины признавали его как поддержку благотворительности, опору синагоги и последнее средство откупиться от преследующих королей или населения. Тем не менее в еврейских общинах Голландии, Германии, Польши и Турции были люди, для которых зарабатывание денег было не только защитой рода, но и отрадой души, которые использовали при их накоплении больше хитрости, чем совести, которые являли своим собратьям едкое зрелище огромного богатства, запятнанного показной роскошью и лишь отчасти искупленного значительной благотворительностью. Вокруг них, в гетто, треть их собратьев жила в нищете, которую только благотворительность удерживала на грани голодной смерти. 54

Религия евреев, как и их характер, страдала от нищеты, интроверсии и презрения жизни в гетто. Раввины, которые в Средние века были людьми мужественными и мудрыми, в эту эпоху стали приверженцами мистицизма, бежавшего из ада преследований и нищеты в