Мы добрались до берегов реки почти к полуночи. Но еще до того, как ее проточные воды попали в круги лучей нашего фонаря, мы услышали ее шум. Стало ощутимо холоднее. Изначально просто воздух стал влажным и густым от тумана. Еле слышный ранее ветерок, зашумел в ветвях ив, что росли на берегу. На наш зов так никто и не откликнулся. Колодин первым поспешил спуститься к берегу вниз. Я уже успел испугаться, что он кубарем упадет в воду, но тот не только не упал, но и остановился у самой кромки воды. Приложив ладони ко рту, он прокричал имя пропавшей девушки сначала в одну сторону, потом в другую.

Без ответа.

— Подай посох, любезный! — обратился он ко мне. — Попробую исследовать дно реки.

Я без замедлений отдал ему желаемый предмет, и он с невероятным усердием принялся тычками осматривать дно реки, при этом, не уставая требовать, чтоб ему осветили фонарем тот или иной интересующий его участок. В тот момент я восхитился его усердием и соучастием. В моей голове даже пронеслась мысль о том, что будь в каждой группе по столь активному участнику, осмотры местностей заняли в разы меньше времени. К сожалению, тогда до меня не достучалась мысль, что преступники, — и в частности маньяки, — не редко участвовали в поисках своих жертв и старались показывать себя с лучшей стороны. В тот момент я мог думать только о пропавшей девушке. Что с ней стало? Где она? Больно ли ей? Жива ли она? Найдем ли мы ее или же другая группа? Найдется ли она вообще?

— Если она и была в воде, то ее могло унести либо течением, либо ее тело застряло в корнях деревьев, — подытожил Сергей, взбираясь по глинистой поверхности берега. Он вытянул руку вперед, и я помог ему взобраться на заросшую сухим бурьяном землю.

— Тогда нам следует идти вдоль реки по направлению течения, — заключил Пахомов.

— Вперед и с песней!

К счастью это оказался только фразеологизм и Колодин не стал выносить на наш суд свой музыкальный талант. Он, как и прежде шел впереди, мы же шли следом. Пару раз мне пришлось поддержать за локоть Пахомова, который в темноте спотыкался о кочки и неровности. Или же всему виной была банальная усталость, которая в длительных забегах быстрее нагоняла пожилых людей.

— Как вы себя чувствуете? — обратился я к Пахомову.

— На все свои годы, — усмехнулся он, глядя исключительно вперед. — Но я бы согласился на боль в спине, кровавые мозоли и даже воспаление легких, лишь бы девочка нашлась.

— Марина! — закричал Колодин.

— Боюсь даже представить, что чувствуют сейчас ее родители, — сказал я с дрожью в голосе. — У меня самого дочь и я как не стараюсь отрешиться, все равно сопоставляю себя с ними. На их месте, я, наверное, сошел бы с ума.

— Человек гораздо сильнее, чем ему кажется, — со знанием дела, отозвался Пахомов. О том, что он на самом деле знал, о чем говорит, выяснилось позже. — В нашем организме заложено немало защитных реакций, которые блокируют чувства в самых тяжелых моментах жизни. И все это делается для того, чтобы мы стойко выполняли наложенные на нас обязанности.

— Марина!

— Согласен с вами. В конце концов, я смог перебороть себя и уже более месяца работаю в морге.

— Кстати, как твои отношения с Безбородовым? — поинтересовался Пахомов, водя фонарем то по одной стороне берега, то по другой. Ширина реки была в среднем примерно пятнадцать метров, а потому луч света на противоположном берегу рассеивался.

— Ну, сквернословить в моем присутствии он перестал. И пьяным на рабочем месте я его больше не видел. Возможно, он пьет после работы, но утром он как всегда приходит бритым, расчёсанным и опрятным.

— В последнее время мы с ним перестали видеться, по той причине, что он практически не бывает трезвым, а я же наоборот — на дух не переношу запах спиртного. Рад слышать, что твоё присутствие на него столь благоприятно влияет.

— Я тоже. Приходи он пьяным, мы бы с ним не сработались. Это точно.

— И он наверняка по этой части придерживается того же мнения. А раз он перестал пить — это может значить только одно.

— И что же?

— Марина!

— То, что ты завоевали его доверие. И он готов оставить свое место.

— А мне казалось, что он просто хочет произвести хорошее впечатление на главврача и доказать свою состоятельность как профессионала в своем деле.

— Вовсе нет. Ты ему явно нравишься. Возможно, он отказался от вредной привычки по оглашенной тобой причине в первые дни. Сейчас же, причина в уважении к тебе.

Я улыбнулся. Без сомнений слова Пахомова мне были приятны. И мне хотелось ему верить. Прежде чем моя улыбка успела поблекнуть, наше внимание привлек свист Колодина и его размашистые движения рук. Сердце в моей груди учащенно забилось. Я решил, что нашлась Марина. Только вот живая или нет? Я побежал к Колодину, оставив Пахомова позади.

— Здесь мост! — прокричал Сергей, указывая на узкую железную переправу, и мой бег замедлился, а вскоре я и вовсе перешел на медленный шаг. Надежда оказалась ложной. — Я попробую перебраться на другой берег и поискать ее тело у корней деревьев.

«Тело». Именно так он сказал. Это должно было меня насторожить. Хотя теперь, когда я знаю правду, всё мне кажется очевидным и наводящим на правду. Тогда же это воспринималось как фатализм со стороны Колодина — человека, которого жизнь научила никогда не надеяться на лучшее.

— Не думаю, что это хорошая идея! — попытался я его остановить, видя, как тот поднимается по четырехступенчатой лесенке и делает первый шаг по мостику. Здесь стоит отметить, что подол моста не представлял собой сплошное металлическое покрытие, а всего лишь поочередность железных перекладин не более десяти сантиметров шириной. К тому же, используя луч фонаря, я мог разглядеть большое количества мест, где этих самых перекладин просто не было, либо они были сломаны с одного края и торчали вниз. — Это сложно будет сделать даже днем, не говоря о поздней ночи.

— Все в порядке, братишка, где наша не пропадала.

— Сергей остановитесь! — поддержал меня Пахомов, наконец, добежав до нас. Далось ему это не просто, судя по сбивчивому дыханию. — Этому мосту более пятидесяти лет и он с тех пор ни разу не подвергался банальному осмотру профессионалами, не говоря уже о ремонте!

— Да не паникуйте вы оба! Я мигом переберусь на