Шрифт:
Закладка:
— Ну, тихо, тихо. — Я аккуратно почесала Нила за ушком, и он, частенько сопротивлявшийся ласке, на сей раз остался неподвижен. — Все будет хорошо. Ты зря переживаешь. У нас теперь есть охрана помимо магии, и я займусь тем, что умею: созданием украшений.
— А я? Чем заняться мне?
— Если уж с подвальными мышами ты заключил мирный договор и дел для тебя, как для кота, нет, пожалуй… — Я сделала вид, что задумалась. — Пожалуй, пришло время объявить тебя талисманом.
— Талисманом? Меня? Это как?
— Я собираюсь обновить вывеску. Насчет ее неприкосновенности тетя никаких указаний не оставила, и потому можно творить, что хотим. Давай добавим небольшой элемент, и вот что мы сделаем еще…
Утром следующего дня уже без четверти девять Зельда топталась на пороге магазина.
Я как раз допивала кофе и наблюдала из окна спальни за Лавандовой, когда девушка пришла. В субботу улица просыпалась позже, лениво потягиваясь и щурясь угасающими глазами фонарей. Утренний туман клочками поднимался к крышам, солнце уже всползло достаточно высоко и разогнало облака, ночью умывшие Райстон легким дождем. На Лавандовой пока оказалось совсем немного прохожих, и все же Зельда пришла, оглядываясь. Я не могла понять, чего она опасается: в центре города, где полно иноземцев, неявную полукровку уж точно воспримут нормально. Да и владельцы окрестных магазинов должны Зельду знать.
Девушка топталась на пороге, видимо, дожидаясь, пока часы на башне ратуши пробьют девять. Кофе закончился, и я решила впустить раннюю пташку. Посмотрим, на что она способна.
— Доброе утро, мисс Ханниген. Приятно видеть, что вы пунктуальны.
— Доброе утро, — пробормотала Зельда. Она вошла следом за мной в торговый зал и огляделась. Грег тихо сидел в углу, напоминая застывшую статую; девушка покосилась на него, однако промолчала. — А тут все почти как раньше. И поменялось немного.
— Тетя любила, когда вещи находятся на своих местах, однако у нее вечно не хватало времени, чтобы их туда водворить, — улыбнулась я. — Ну что ж, давайте приступим. Это сделанные вами украшения?
К приходу Зельды я извлекла из зачарованного сундука все ювелирные творения, какие отыскались в моем наследстве, развесила и разложила их на торговой стойке. Нашлось с десяток ожерелий, несколько пар серег и кулоны, а вот кольцо всего одно: судя по отчетным книгам, колечки в Райстоне раскупали быстро.
Сейчас, когда это скромное богатство сверкало и переливалось под светом магических светильников, я отчетливо видела: все вещи создал один мастер. У Зельды чувствовался свой стиль, где геометрические формы неожиданно прорастали такой нежной цветочной гаммой, что трудно становилось дышать при взгляде на подобную красоту. Из ожерелий мне особенно нравилось то, в центре которого красовался один-единственный камень, изумруд; от него ледяными водными всплесками расходились серебряные нити. Веяло от украшения снежной магией севера, дыханием бесконечных равнин и орочьей луной, поднимающейся над ними.
— Да, — сказала Зельда, — это я делала.
— Как долго вы работали с леди Галбрейт?
— Три года.
— И в последние полгода тоже?
Зельда отвела глаза.
— Очень редко.
— Почему?
— Леди почти не открывала магазин и работала одна. Я приходила несколько раз, она давала мне мелкие поручения, но никаких больших заказов. Хотя платила. В последние пару недель… — Девушка запнулась.
— Перед ее смертью? — уточнила я.
— Да. Она меня вообще не впустила. Я пришла, леди выглянула и сказала, что работы для меня нет. Я подумала, что чем-то ее обидела или сделала не так. А она…
Зельда умолкла. Я видела, что ей неловко, маетно, и что она то ли винит себя, то ли просто расстроена. Дожимать не стала: если я ее найму, время поговорить нам еще представится.
— Леди Галбрейт болела и могла вести себя странно. Оставим это, мисс Ханниген. Мне хотелось бы увидеть вас в деле. Инструменты ваши?
Я кивнула за защитную стойку, где разложила извлеченные из очередного ящика инструменты. Зельда кинулась к ним, как к родным.
— Да! Это мы с леди покупали под мою руку. — Она быстро сбросила плащ и закатала рукава платья. — Что нужно сделать?
— Кулон из этого камня. — Я выложила перед нею коробочку, в которой сочным бирюзовым цветом посылал сигналы удачи неграненый апатит. Своенравный минерал, который ни в коем случае не следовало преподносить в подарок, лишь приобретать для себя, требовал особого подхода. Мне было любопытно, как Зельда справится.
— Хорошо, — кивнула ювелир, привычно уселась за стол, настроила свет и погрузилась в работу.
Я оставила Зельду договариваться с апатитом и вернулась за прилавок. Мне самой следовало изготовить партию амулетов и обычных украшений, которые будут предлагаться первым посетителям. Открытие меньше, чем через неделю; кое-какие тетушкины запасы тоже пойдут на витрину, однако моих вещей должно продаваться больше, чтобы сразу заявить о себе.
Людвиг говорил, что меня придут оценивать не только скучающие дамочки и господа, которые хотят выбрать ожерелье для любовницы, не только владельцы магазинов и цветочницы, коллеги и конкуренты. Среди толпы, что ввалится сюда в следующую пятницу (я надеялась на ажиотаж), наверняка будут и другие люди. Люди, благодаря которым я лишилась тети. Возможно, это один человек, возможно, несколько. Мне надо показать им то, что я умею — то, что они должны увидеть.
Я бессознательно оттягивала момент, когда мне придется сесть за массовое изготовление амулетов. Это значит — снова произнести формулы и стандарты, которые даже спустя много лет не забылись; вновь вложить в камни и оправу крупицы своей силы, позволить ей течь сквозь меня, принося удовлетворение и… воспоминания. Пожалуй, для такого следовало собраться с силами и остаться в одиночестве.
Пока Зельда корпела над своим кулоном, я сортировала камни, доставленные из «Ларца», и прикидывала, что именно и как быстро смогу изготовить. Раз у тети так хорошо продавались кольца, можно на специальных мельхиоровых основах создать большой ассортимент. Какие-то заговорить, какие-то пришептать (так называлась в обиходе простенькая формула, лишь усиливающая свойства камня, однако не дающая вещи статус настоящего артефакта), а кое-что пойдет и под полную магическую обработку. Подвески тоже следует сделать, особенно детские: я умела красиво оплетать камни серебряной проволокой, будто ловя их в сетку, и это очень нравилось платежеспособным матерям. Пожалуй, несколько ожерелий я успею создать, а что касается серег, их и вовсе можно собирать десятками. Тетя оставила мне достаточное количество брошей, и с ними я к открытию решила не возиться. Продам то, что есть.
«Было бы кому продавать», — ехидно подначил меня внутренний голос. Я вздохнула.
