– Смотрите-смотрите! – замахала руками Юлия. – Наши прекрасные брандмайоры…

– Да нет их давно, брандмайоров этих, отменили звание, – усмехнулся старший.

Но Ефимова не обратила внимания на его слова.

– Сейчас Демона Хаоса арестуют…

– Не имеем прав на такое действие, – опять попытался возразить Олег Петрович.

Оператор Леша тронул его за плечо.

– Не обращайте внимания, пусть говорит.

– Так чушь же несет, – возразил старший.

Алексей похлопал его по плечу.

– Это почти что телевидение, здесь правда жизни никому не нужна.

– Я снова с вами! – объявил Бруно, сходя с нижней перекладины. – За такую съемку вам следует выписать мне двойной гонорар!

– Это не пишите! – крикнул кто-то из мужчин.

– Сняли, как Лю на землю спустился, и застопились, – сказал Алексей.

Юля подошла к нам.

– Всем спасибо! Бруно и пожарные, дайте мне свои номера телефонов.

– Зачем? – насторожился Олег Петрович.

– Сброшу вам премию в благодарность за помощь, – улыбнулась Ефимова.

– Супер! – обрадовался певец. – Всегда зовите, я весь ваш! Ну что, домой можно сваливать?

– Не поняла, – протянула Рита, глядя на Ефимову. – Вы сказали, чтобы мы расшвыряли все на кухне. Нам порядок наведут, денег дадут и подарят телек.

– Да, – подтвердил Михаил. – Какой смысл нам просто так позориться?

– Мармеладка чуть не погибла, – всхлипнула Маргарита.

– Между прочим, я едва не свалился, – обиженно прогудел Миша. – У Демона ноги жидкие! Качать их надо, растяжку бодрить! Как партнер Бруно – неудачный выбор. И штаны не пойми из чего у него сшиты, ладони по ткани скользили. Вот ругается он красиво.

– Костя! – закричала Ефимова. – Ау! Ты где?

На поляне возник мужчина самого мрачного вида.

– На сегодня завершили, – сказал он. – О дне следующей съемки вам сообщат в среду. Всем спасибо, все свободны! Хозяева, не дергайтесь, заплатим вам! И Фея тоже свой конверт получит! И порядок сейчас наведем!

Глава шестнадцатая

Утром меня разбудил звонок Романа.

– Привет, – неожиданно тихо сказал он.

– О-о-о! Вот это честь для меня! – заерничала я. – На будильнике только семь утра, а меня поднимает сам Речкин.

– Волгин, – коротко поправил меня айтишник.

Я старательно изобразила смущение:

– Прости, Бренди, сейчас запишу твои данные и выучу их.

– Тебе не надоело? – спросил компьютерщик.

– Беседовать с тобой? – продолжала я дурачиться. – Нет, конечно. Бескрайний ум, вежливость, тактичность – вот чему у тебя, Озеркин, следует поучиться. И еще пламенная негасимая фантазия. Мне очень понравилось, когда стажер Миронов – он тогда у нас еще и недели не проработал – обратился ко мне со словами: «Добрый день, госпожа Смертьтараканова». Спросила, почему парень ко мне так обратился. Тот объяснил: «Роман сказал, что вы владеете заводом, который производит средства от прусаков, поэтому сменили свою фамилию. Раньше в паспорте у вас стояло просто «Тараканова». Но теперь вы прибавили еще словечко «смерть»». Бренди, твоя креативность поразительна!

– Я просто пошутил, – обозлился Роман. – Кто ж знал, что идиот всерьез мои слова воспримет? Он просто кретин!

– К сожалению, большинство людей не обладают таким прекрасным чувством юмора, как у тебя, – промурлыкала я, поняла, что глупый разговор мне надоел, и осведомилась: – Зачем звонишь?

– Степан ведь приказал нам работать вместе, – пробурчал шутник, – мы теперь одна команда.

– Прости, Бренди, Дмитриев имеет полное право давать тебе указания. Ты, Днепров, у него на окладе. А я ему жена, и не сыщик, а писатель. Я Степану Валерьевичу не подчиняюсь. Вонючкин, занимайся своими служебными обязанностями, я тут при чем?

– Ты же сама дала мне задание, – настаивал на своем Волгин. – И не смей называть меня Вонючкиным!

– Ох, прости! Опять перепутала! Река была такая, Вонючка, – пропела я. – Давно-давно она протекала на Дальнем Востоке. Название получила из-за рыбозавода, который в нее отходы сбрасывал. В тридцатых годах прошлого века предприятие закрыли, речушку переименовали в Прозрачная. Но все помнят, что это Вонючка, которая теперь прикидывается кристально чистой артерией… Извини, нет времени с тобой больше беседовать.

Я живо отсоединилась и набрала номер мужа.

– Привет! – обрадовался Степа. – Думал, ты еще спишь.

Стараясь говорить спокойно, я рассказала про беседу с Волгиным.

– Даже если этот человек может добыть в интернете личный номер президента, не стану с ним работать.

Супруг протяжно вздохнул.

– Понял. Но у меня остался только Андрей Бузин, он в нашей конторе всего неделю.

– Вот и хорошо! – обрадовалась я.

– Но… – начал муж.

– Не хочу быть в одной команде с тем, кто надо мной долго издевался, а теперь недоволен, что получил ответ, – перебила я супруга.

– Ладно, – дал задний ход муж, – будь по-твоему.

В десять утра я вошла в офис и увидела полного юношу с копной темных вьющихся волос на голове.

– Здрассти, – тихо произнес он, – Андрюша.

– Рада знакомству, – кивнула я. – Виола. Вы знаете, чем я сейчас занимаюсь?

– Да, Степан Валерьевич все подробно объяснил. Очень хочу у него в агентстве остаться, пока на испытательном сроке. Постараюсь хорошо работать. Можно идею высказать?

– С удовольствием выслушаю.

– Смотрите, – оживился Андрей, – история с изменой Федора Павлова жене Раисе случилась давно. События развернулись в год начала правления Михаила Горбачева. Если посмотреть на цифры, то можно сделать интересные выводы. Федору на момент левого зигзага от семейной жизни было двадцать семь лет. Значит, сейчас ему даже семидесяти не стукнуло. Сами посчитайте! Горбачев «сел на трон» в марте тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. А Рая выбросилась из окна в мае этого же года. Теоретически супружеская пара могла бы сейчас получать пенсию и даже работать, понимаете?

Я молча кивнула, Андрей продолжил:

– Пришла в голову мысль. Посмотрел список работников бухгалтерии, в которой работал Федор, и такой же документ работников самой фабрики. И поинтересовался родителями Ивана Николаевича Зарецкого. Улавливаете ход моих размышлений?

– Некоторые непосредственные участники тех прошлых событий могут быть живы, и они вполне дееспособны, – пробормотала я. – Спасибо, Андрей. И почему мне эта здравая мысль в голову не пришла?

– Эти люди могут что-то знать. Когда все произошло, они, возможно, по разным причинам промолчали, а сегодня, когда целая жизнь прошла, могут и рассказать. К тому же власть переменилась. Сразу после падения коммунистов люди еще опасались рот раскрыть, а сейчас язык развяжут.

Я молчала. Андрей продолжал:

– Короче, договорился о беседе по «Зуму» с Лидией Владимировной Маковой.

– Это кто? – удивилась я.

– Соседка Раисы и Федора, жила с ними в одном доме, когда Раиса из окна выпрыгнула. Поговорим с ней?

– Конечно, – согласилась я. – Когда?

Андрей взял телефон.

– Лидия Владимировна, снова Бузин беспокоит. Если вы не очень заняты, уделите нам с Виолой Ленинидовной немного времени?.. Отлично! Сейчас брошу