Шрифт:
Закладка:
Последняя фраза адресовалась мне.
Экран на стене стал светлым, через пару секунд появилось изображение дамы в ярко-красном пуловере.
– Слышите меня? – спросил Андрей.
– Очень даже хорошо, – улыбнулась Лидия. – А у вас есть звук?
Бузин кивнул.
– Беседовать с вами будет Виола Ленинидовна, она у нас главная.
– А вы уйдете? – кокетливо осведомилась Макова. – Андрюшенька, я как-то уже к вам с прошлого разговора привыкла. Но, конечно, отвечу на все вопросы вашей начальницы.
Глава семнадцатая
Я быстро вступила в беседу:
– Спасибо. Вы жили по соседству с Павловыми?
– На одной лестничной клетке. Они въехали через год после нас с мужем. Боже, как я им завидовала! До слез! Молодые, здоровые, красивые! Влюбленные друг в друга! А я? Уже не свежий персик. Старше Раи на семь лет. А сейчас и вовсе развалина.
– Вы прекрасно выглядите, – быстро отпустила я комплимент.
– Спасибо, милая, – усмехнулась тетушка. – Мы обе знаем, что это неправда… Зависть моя не была злая и на обиду не похожа. Ну почему одним все, а другим ничего? Супруг женился на мне по расчету, он из деревни в Москву в лаптях приехал. Я на тот момент уж не бутончик была. Институт окончила, на хорошей должности работала, оклад получала двести пятьдесят рублей.
– Круто! – влез в разговор Андрей. – В советские времена ого-го какие деньги!
– Да, очень хорошие, – согласилась Лидия. – Ухажеров было море, а в ЗАГС никто не вел. Время шло, соседи косились, на работе бабы перешептывались. Уж за тридцать лет мне перевалило, а в паспорте печати не было. Поэтому и согласилась женой Валерия стать. Он сразу сказал: «Или расписываемся, или до свидания! Мне семья нужна!» Ох, знать бы, какой он на самом деле! И скандалил, и руки распускал, и детей не хотел, и жадный, и выпить любил. Да уж, достался мне жирный бобер, дождалась, дура, своего счастья. Одно хорошо – поругался Валерий со мной, из дома убежал. Дверью так напоследок шарахнул, чуть стекла у меня не вылетели! Я ему вслед плюнула, от всего сердца в спину крикнула: «Чтоб тебя черти забрали!» И все! Больше мужика не видела… Это случилось вскоре после того, как Рая из окна выпала. Вот не зря моя бабушка говорила: «Никогда никого в гневе к чертям не посылай. Куда угодно отправь – на помойку, в дерьмо, утопиться ему пожелай. Такое не исполнится. А вот если отправишь к чертям, да еще в сердцах, в тот момент, когда до трясучки этого хочешь, дьяволята впрямь его сцапают. Вот тогда будет беда-бедища! Живенько он в аду окажется, исчезнет из твоей судьбы, не найдешь его». Ох, права бабуся оказалась! Валера испарился. Куда он подевался, никто не знает. Прожили мы вместе семь месяцев всего.
Макова понизила голос.
– У Раисы и Федора все было иначе. Сколько раз видела: идет Павлов домой, букет несет, или коробочку конфет в руках держит. Райке, значит, презент тащит. С помойным ведром жена никогда не бегала, Федор его выносил. В магазин только вместе, он сумки тащит. У супруги каждую зиму новое пальто, да с норковым воротничком. А Федя незнамо сколько лет по холоду в одном тулупе ходил. Он тихий, вежливый, скромный, с портфелем из клеенки. Но Раиса тоже всегда первой здоровалась… Шила она очень хорошо, клиентов была тьма.
– Простите, – остановила я рассказчицу, – вроде, Рая на ткацкой фабрике работала…
Лидия кивнула.
– Времена были советские, сейчас жизнь другая. Тогда, если нигде официально не работаешь, ты тунеядец. Могли по статье на зону запихнуть. Рая сменами трудилась, одни сутки на фабрике, потом два дня дома. Вот тогда и шли к ней клиенты. Павлова как-то раз ко мне зашла, принесла юбку, сказала: «Лидия Владимировна, подарочек вам смастерила, померяйте». Вещь очень хорошая, материал высокого качества, села идеально. Только смутила она меня. Денег тогда особо не было, спросила: «Сколько тебе должна?» Она улыбнулась: «Это же подарок. Вы не сердитесь, что ко мне люди идут, лестничную клетку пачкают – спасибо вам за это. Про ткань не думайте – на фабрике есть магазин для работников, для нас там другие цены».
Лидия опустила голову.
– Вот так горько становилось, когда их счастье наблюдала, аж до слез! Чем Рая такую жизнь заслужила? Отчего ее прямо на руках Федя носит? А мне даже капельки заботы не досталось! Нехорошие такие мысли были. И выбросить их из ума никак не получалось.
Лидия подняла подбородок.
– У меня и у Павловых были двушки, хотя следовало нам получить однокомнатное жилье. Но закон законом, а деньги деньгами. Надо было просто знать, кому и сколько дать. И мне, и Павловым удалось хорошие квадратные метры урвать. Они, небось, тоже заплатили. Ребенок у них получился, когда уже обосновались… За день до того, как Рая из окна выкинулась, я на лоджию вышла белье развесить. Летом и весной оно быстро сохнет, а зимой-осенью с мороза прямо душистым становится. Вытаскиваю таз, ставлю на столик и вижу – Федя и Рая обнимаются, целуются, никого вокруг не замечают. Страстью от них прямо сильно пахнет. Я домой скорее шмыгнула. Минут через десять осторожно выглянула… Ой, мама!
Лидия схватилась ладонями за щеки.
– Дом наш был старый. Стоял в самом центре. Вроде, он при царе принадлежал какому-то дворянину богатому. Шесть этажей, двор. В двадцатых годах все переделали. На каждом уровне сделали по две квартиры, в них по паре комнат, холл, кухня большая. В таких условиях любой жить захочет! Да еще начиная с третьего этажа в каждых апартаментах здоровенные балконы, прямо террасы. К сожалению, вскоре после смерти Раи нас расселили. Как потом узнала, дом захотел купить олигарх – в те года закон богатому не был законом. Но обижаться на него никто не стал. Покупатель предложил нам на выбор или квартиру равного метража, или деньги по цене рынка. Прямо огромная сумма. Я спросила у адвоката, с которым беседовала ранее о продаже своего жилья: «Можно мне взять однушку, а остальное денежками? А то перееду в голые стены. Свою мебель не перетащу – шкафы встроены, кухню делала на заказ. И сантехника старая, вдруг она для нового жилища непригодна?»
Лидия улыбнулась.
– Через день ответ узнала: мне дадут двушку в новом районе, там парк и лес, и еще сумму на все необходимое. Молюсь теперь за Григория постоянно – так того юриста звали. А какой олигарх доброту проявил, не знаю, с