Макова склонила голову к плечу.

– Простите, отвлеклась. Дом, где раньше обитала, был странной формы. Его, небось, впихивали на малый кусок земли. Все балконы впритык, а справа и слева глухие стены. Если мы чего на лоджиях делаем, то нас лишь сосед по лестничной клетке видит, больше никто. Я на воздухе чай не пила, книги не читала, террасу под хозяйственные цели приспособила. А Рая и Федя там поставили стол и кресла. Вышла я, а они… Ой! Сами догадайтесь, чем занимаются. Приспичило им! Уж не молодожены, ребенка родили, а вон как! Устроились на столе. Я быстро домой юркнула.

Лидия поправила прическу.

– Значит, вчера они это самое на балконе, а назавтра Рая с собой покончила. Из-за измены Феди? Вопрос: зачем мужику любовница, если у него дома такая страсть и жена, готовая даже на лоджии развлекаться?

Макова посмотрела на Андрея.

– Не женат, не собираюсь заводить семью, – быстро объяснил Бузин. – Случается по-разному, однако. Это как с едой. Дома вкусно готовят, не откажешься супчик съесть, а в кафе тот же борщик по-другому сделан. Одно другого не заменит.

– Значит, отношения между мужем и женой хорошие были, – тихо сказала я. – Наверное, Раисе стало очень обидно. Все у них с супругом было отлично, а тут выясняется, что у Федора параллельно с законной половиной еще и левая любовь есть… А к сыну она как относилась?

– Обожала! – воскликнула Лидия. – Знаете… Можно свое мнение высказать?

– Конечно, оно для нас очень ценно.

– Раечка такая боевая была, прямо огонь. С виду милая, тихая, улыбчивая, но если ее обижали, обманывали, то прямо тигром становилась. Один раз мы вместе в магазине в молочном стояли. Развесная сметана самая вкусная, но чтобы ее тебе налили, следовало свою банку принести. Протягивает Рая продавщице стеклянную тару, та через полминуты сообщает: «Полкило!» Рая ей вежливо: «Нет, четыреста семьдесят». Торговка давай спорить: «Ваша банка весит сто двадцать граммов!» Раиса спокойно: «Нет. Сто пятьдесят». Баба за прилавком на своем стоит. Злится, аж покраснела. Раиса – прямо камень, без эмоций потребовала заведующую, добилась, чтобы банку опустошили, вымыли, на весы пустую поставили. И что? Сто пятьдесят граммов!.. Думаю, Рая бы никогда из-за любовницы с собой не покончила. Нет. У нее сынишка был крохотный. И мужа Павлова обожала. Ладно, пусть он ей изменил. Но Раиса бы начала борьбу с бабой, пошла к ней на работу, пожаловалась в партком, что-нибудь придумала, чтобы Федя мерзавку бросил.

– Его метресса оказалась беременна, – сказала я.

Глава восемнадцатая

Лидия всплеснула руками.

– Тем более. Слушайте, что расскажу. Лето, сижу во дворе на скамеечке, идет Рая с сумкой. Я ей: «Сядь, отдохни! Куда бегала?» Та ответила: «Пуговицы, тесьму и нитки искала, все купила, настоялась в очередях». Гляжу – из подъезда Настя Королева выходит. Вся в слезах, с чемоданом. Раиса испугалась: «Что случилось? Могу тебе помочь?» Анастасия в рев: «Витька мне изменил, поймала его с бабой в нашей постели! Сволочь! Думал, что вернусь домой не раньше, чем программа «Время» начнется, а у нас в магазине свет пропал, кассы не работают. Аварийка приехала, торговую точку закрыли, всем велели завтра приходить. Я бегом домой. Думала, Витька обрадуется, в кино пойдем. И вон что!» Рая прищурилась и спросила: «Почему ты с чемоданом?» «Не хочу с ним больше вместе жить, – объявила обманутая жена, – к маме ухожу». Павлова ее за руку хвать! «Иди назад! Кто нагадил? Витя?» Настя давай кивать. «Вот пусть он удочки и сматывает! – гаркнула Рая. – Запомни: свой дом ни при каких обстоятельствах покидать нельзя… Впрочем, и Виктора не гони». Королева к нам на скамейку села. «Делать-то что?» – «Узнай, где гадкая …. работает, езжай туда, иди к директору. А еще лучше – в партком! Расскажи, что проститутка чужую семью разбивает. Мало ей не покажется!» – «Выгонят меня, – прошептала Анастасия, – не выслушают». – «Вряд ли, – усмехнулась Раиса. – Хотя все возможно. Выпрут? Запиши фамилию парторга, выйди в приемную. Там всегда столик стоит, на нем кувшин с водой и стакан. Толкни мебель посильнее, чтобы посуда упала и разбилась». – «Зачем?» – поразилась Анастасия. «Чтобы тебя запомнили», – улыбнулась Рая. «Милицию вызовут», – поежилась обманутая жена. «О! Здорово! – обрадовалась Рая. – Поведут в отделение, а ты плачь, рыдай. Дознавателю потом объясни, что муж завел любовницу, ты пришла к ней на работу, обратилась к парторгу, а тот тебя выставил вон. Вышла в приемную, от нервов пошатнулась, кувшин разбила. Реви белугой: «Помогите! Семью мою разбивают!» Отпустят тебя с миром – беги в райком партии, истери у дежурного, проси о встрече с начальством, пиши заявление на того парторга, который тебе не помог. Чем больше шума затеешь, тем лучше». – «Какой смысл все это устраивать?» – заморгала Настя. «Парторгу тому по шапке дадут, велят с развратной бабой разобраться, – деловито растолковала Рая. – Мужик от страха обделается, выгонит тетку. И такую ей характеристику даст, что ее даже в дворники на помойку не возьмут. Витька твой тоже затрясется, начнет подарки носить тебе. И все наладится. Простишь дурака, дальше жить станете. За свое счастье бороться надо, а ты без боя решила удрать к маме! И что в результате? Виктор в ваших комнатах с другой бабой веселиться начнет, никто им не помешает. А что с тобой будет? Сопли будешь лить у родителей».

Лидия замолчала.

– У меня о Раисе сложилось другое мнение, – только и сумела сказать я.

– В ней словно два человека жили, – пояснила Лидия Владимировна. – Милая, ласковая, тихая кошечка пушистая, всем помочь готовая, и жесткая железная леди, которая своего не упустит. Поверьте мне, у Феди не было никого на стороне. И Рая его обожала так, что и представить трудно. И она мужа одного с сыном никогда бы не оставила. Он ведь женится после ее смерти на другой бабе! А Рая ревнивая была, как незнамо кто, и мальчика обожала… Хотя…

Макова замолчала.

– Хотя? Вы что-то знаете про Павлова?

Женщина скосила глаза в сторону.

– Знаю? Нет. Догадываюсь. Но ведь размышления к делу не пристегнуть, никому они не нужны.

– Нет-нет, – начал спорить Андрей, – нам ваши догадки очень даже интересны! Мы не полиция, не суд, твердых доказательств не требуем. Поделитесь, пожалуйста, своими мыслями.

– Смотрите, – начала Макова. – Перестройка началась, и вмиг все в магазинах пропало. Прилавки живо опустели. Но если у тебя портмоне пухлое, то нет проблем. Советский народ давно привык из-под