Шрифт:
Закладка:
– Я и сейчас могу ответить «нет»!
– Можете, конечно, – согласился он. По тону чувствовалось, что хочет добавить: «Но не станете».
Пока я пыталась сообразить, что же делать дальше, внизу хлопнула дверь, раздался дружный птичий хор, а затем голос бабушки.
О-фи-геть. Вот чего не хватало для полного счастья. Пока я училась в школе, у нас дома действовало правило: никаких парней в моей спальне! Действует ли сейчас? Не знаю. Ни разу не было случая проверить.
– Ладно, вам пора. И, если внизу кто-нибудь из моих родных попытается пригласить вас с нами поужинать, не соглашайтесь! Как говорил адмирал Акбар…
– «Это ловушка!» – подхватил он; и снова вернулось это непривычное чувство, что наконец кто-то меня понимает.
– Хочу вас предупредить, потому что вы, кажется, неплохой человек и такого не заслужили. Бабушка уверена, что умеет готовить. На самом деле ее стряпню только в аду подавать, чтобы мучить грешников! А дедушка считает: невежливо не есть то, что перед тобой поставили. За годы этих кулинарных пыток я закалила желудок – и все равно с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, иду на любые ухищрения, чтобы исчезать из дома на время ужина.
– Какое долгое и красноречивое объяснение!
– Краткость – сестра таланта, но мы с ней не родственники. Ладно, пойдемте.
На самом деле провожать его до двери мне не хотелось. Сюда как-то добрался – значит, найдет и дорогу к выходу. Только слишком страшно было оставлять его наедине с бабулей. Впрочем, я надеялась, что она сидит у себя и Марко не заметит.
– Вот сюда не наступайте! – предупредила я вполголоса, показав на третью ступеньку. – Она страшно скрипит. На шум выскочат мои родственники, и начнутся бесконечные расспросы.
– Похоже, им важно, что с вами происходит. Повезло вам!
От этих простых слов у меня вдруг болезненно сжалось сердце; я споткнулась на последней ступеньке, едва не упала, но Марко схватил меня за руку и поддержал. И, как всякий раз при его прикосновении, меня словно прошило мощным электрическим разрядом.
– С вами все хорошо? – спросил он.
– М-м… да. Вы… э-э… уже можно отпустить.
Он разжал руку – удивленно, словно успел забыть, что меня держит. Я-то вряд ли об этом забуду! Казалось, на предплечье у меня навеки остался пылающий отпечаток его пальцев.
«Это все спиртное!» – напомнила я себе. Эффект остаточного алкоголя в организме. Совершенно ничего не значит.
Я уже взялась за ручку входной двери, радуясь, что нас не застукали, как вдруг в прихожую вышел дедуля. Увидев нас, он просиял и обратился к Марко:
– Вижу, вы застали Анну уже в добром здравии!
– Так и есть, сэр. Благодарю вас.
– Вот и хорошо! – Он перевел взгляд на меня. – Анна, солнышко, у тебя какая-то краска на лице.
Я, черт возьми, в курсе! Оставалось лишь надеяться, что оранжевый автозагар замаскирует пылающие щеки.
Насвистывая какую-то мелодию, дедуля отправился в гостиную. Сел на диван, развернул газету (дедушка, наверное, последний человек в Америке, который не только выписывает газеты, но и читает от корки до корки). За спиной у него Джоди Хвостер громко разорялась насчет «Янки» – худшей бейсбольной команды на свете. Я открыла дверь для Марко.
– Хотела бы сказать «спасибо, что зашли», но… честно говоря, не знаю, что сказать.
Он перешагнул порог, обернувшись, улыбнулся мне:
– Скоро увидимся.
– Возможно, – неохотно согласилась я.
– Ответ принят, – откликнулся он, послав улыбку, от которой мое сердце липкой лужицей растеклось в груди.
Да он издевается! Как можно быть сразу и таким красивым, и таким обаятельным? Просто нечестно! Хоть что-то из даров, щедро пролитых на Марко, Богу стоило бы сэкономить для других мужчин!
Из соседней комнаты донесся голос бабули, так что я быстро захлопнула дверь. Но, как выяснилось, недостаточно быстро. То ли бабуля все же заметила Марко, то ли ее просветил дедушка.
– Кто это был? – поинтересовалась она.
– Просто один парень с работы.
– С работы, с которой ты уволилась?
Что правда, то правда. Но я заслужила медаль – не стала закатывать глаза. Терпеть не могу снова чувствовать себя подростком – и не поддамся ни на какие бабулины провокации!
– Да.
Я повернулась и хотела идти к себе, но в спину мне долетело:
– И чего он хотел?
– Чтобы я влилась в его гарем, родила ему дюжину детей и никогда больше не занималась химией.
– Анна, что за глупые шутки! – воскликнула бабушка.
А дедушка, шелестя газетными страницами, откликнулся со своего места:
– Если она этого хочет, почему бы и нет? Главное для нас, малышка, чтобы ты была счастлива!
Вряд ли дедушка расслышал мои слова – просто привык играть роль миротворца. Однако мне стало стыдно прятаться у него за спиной, и я решила ответить, как есть:
– Пока не знаю, чего хочет Марко. Но скоро выясню!
Глава 7
Прочтя сообщение Марко и скопировав адрес ресторана в свою гугл-карту, я обнаружила, что этот ресторан недалеко от нашего дома. Взбежала по лестнице наверх, чтобы применить все возможные антикризисные меры к своей несчастной физиономии. Для начала душ. Сполоснуться стоило в любом случае: после встречи с Марко я что-то вспотела. Сама не знаю почему. Сейчас мне было не до исследования собственных реакций, так что от этого я просто отмахнулась.
Сев за домашний лабораторный стол, быстренько соорудила скраб (без блесток) и отправилась в ванную. Включила душ и, ожидая, пока нагреется вода, размышляла, не позвонить ли Каталине. Но она начнет требовать ответов, а ответов у меня пока нет. Не могу даже сформулировать гипотезу: Марко опроверг все мои предположения. Нет, лучше собрать всю доступную информацию, провести наблюдения, затем поработать с Каталиной в команде – обсудить полученные данные, оценить их и сделать выводы. Пока у меня нет ничего, кроме догадок; а, как известно, практика – единственный критерий истины.
Запищал телефон: сообщение от Каталины. Просит перезвонить немедленно, как только будет что рассказать, а следующим сообщением напоминает, что сегодня, как и каждый месяц, ребята собираются у нее для партии в «Dungeons & Dragons». Она понимает, что мне сейчас не до игр, но, если вдруг… Кстати, кое-кто с нашей работы тоже там будет.
Ну да. Компания бывших коллег. Из лаборатории, откуда я только что уволилась. Именно этого не хватало для полного счастья.
Я разделась и намазала лицо детским кремом.
