Сегодня, наверное, какой-то особенный день, ибо вместо пучка на голове у нее красовалась высокая прическа, глупые очочки отсутствовали, равно как и платок на плечах, а сама она восседала в нарядном платье даже с намеком на небольшое декольте.

— Догогая, пгисоединяйтесь к нам! — обратилась она ко мне.

Но я вежливо отмахнулась, показывая жестом, мол, продолжайте, а я позавтракаю и присоединюсь.

Усевшись немного поодаль, я подождала, когда мне сервируют стол, и приступила к трапезе, искоса поглядывая на соседок. Кьяра подмигнула мне, под столом указывая пальцем на госпожу Барбарель, и тихо прыснула в кулак. Судя по всему, разговор опять интимный, поэтому я жадно распустила уши.

— «Ггом и молния! — говогю я ему. — Хватит уже стоять столбом, пгигласите же меня на танец!» Чувствуете? — госпожа Барбарель отбросила веер и назидательно подняла вверх палец. — Никаких там глазок в пол, а увегенный напог! Это пгигода, девочки мои, в пгигоде выживает даже не сильнейший, а тот, кто успел!

— Но, госпожа Барбарель, если на балу все так набросятся на принца, его же просто разорвут! — спешно возразила Лора — красивая светловолосая эльфийка из семьи какого-то королевского советника по особым делам.

— Все вегно, догогая моя! — оживилась госпожа Барбарель и снова подхватила веер. — Это я говогю для тех, кто вылетит с отбога, вам пгидется устгаивать свою жизнь!

— А как же быть с принцем? Ведь бал по любому будет! — встряла Кьяра.

— Хо-хо! — госпожа Барбарель воровато оглянулась по сторонам, выудила из-под юбок фляжку и жадно отхлебнула. — Будет-то будет, да только без пгинца…

— Что-о? — у девушек одинаково вытянулись лица.

— Я не должна была вам этого говогить, но он не выйдет до финала. Это отбог вслепую. Хотя, почему вслепую? Нет, вы без тгуда можете пообщаться с ним неофициально, он все вгемя во двогце, но вчега коголь Антуанэль сказал, что Флогиан гешил воспользоваться пгавом, закгепленным Уставом коголевского двога. Какая-то дугацкая статья, что якобы обегегает отвегнутых невест. Где он только выкопал ее? — госпожа Барбарель поудобней устроилась в кресле, сделала еще один глоток и спрятала фляжку. — Когда-то, много лет назад, коголь Алайи пговодил отбог. И вот одна из девушек так влюбилась в него, что после того как ее отсеяли, тут же свела счеты с жизнью. Тогда в Устав и добавили этот пункт. Мол, не видишь ты его, да и не знаешь, что тегяешь.

— Ишь ты! Неужто такой неотразимый? — фыркнула Кьяра.

— Да, девочки, я видела его… — неожиданно вспыхнула румянцем Лора.

— Когда?

— Где?

— Какой он?

Ее тут же завалили вопросами, а я даже бросила недоеденный завтрак и спешно пересела за столик к госпоже Барбарель.

— Действительно красавчик, — улыбнулась Лора. — Он даже поприветствовал меня кивком головы и улыбнулся.

— Может, это был не принц? — засомневалась Лионель. Эта жутко аристократичная особа из какого-то очень древнего рода меня сильно волновала. Она, кажется, была красивее всех девушек здесь вместе взятых, да в придачу ко всему — чистокровная эльфийка, что сейчас редкость. Лионель притащила с собой целую свиту, похоже, у нее прислуги больше, чем у королевы, да и замашки соответствующие. И я, скрипя зубами, вынуждена была признать — вот идеальная пара для принца.

— Нет, он, — томно потянулась Лора. — Мне прислуга подтвердила.

Госпожа Барбарель надменно фыркнула:

— А вы думали, пагень его возгаста не захочет посмотгеть на ваш цветник? Тем более Флогиан — этот, да пгостят меня луноликие эллины, неутомимый коб… самец! Повегьте мне, догогие, он давно вас заценил со всех гакугсов! Но это не значит, что вы тепегь толпами должны слоняться по двогцу в надежде его встгетить!

О боги! Да это именно то самое и значит! Хотя мне, после ночного визита к нему, пожалуй, стоит воздержаться. Одно дело — встретить его на балу, где он должен вести себя официально, другое — попасться на глаза вот так, один на один, кто знает, как он мне припомнит эту дурацкую ночную вылазку?

— Да, девочки, бал! — госпожа Барбарель снова оживилась. — Следите за языком тела! Всегда! Ваше тело способно гассказать вашему пагтнегу больше, чем язык! — она отхлебнула из фляжки и подскочила, опрокинув кресло. — Смотгите!

Госпожа Барбарель закрыла глаза, томно выдохнула и закружила по столовой с воображаемым партнером. Надо сказать, весьма изящно. Судя по всему, танцы это ее конек, и по молодости она блистала.

Мы оживленно зааплодировали — все, включая прислугу, но в этот совсем неподходящий момент двери столовой отворились, и на пороге застыл возмущенный Ваффель.

Широкими шагами приблизившись к нам, он полыхнул негодованием:

— Госпожа Барбарель! Что вы себе позволяете! Во дворец прибыла делегация Объединенных королевств на Совет! Светила магии и медицины, а также психологии семейных отношений! Симпозиум уже начался, все ждут только вас, хотя, клянусь богами, я не понимаю, что вы там забыли!

Госпожа Барбарель повернулась к нему спиной и игриво подмигнула нам. Потом, вздернув нос, надменно взглянула на него и продолжила:

— Понимаете меня, девочки? Язык тела…

Она неожиданно обернулась к Ваффелю и, обхватив его за плечи, шагнула в его сторону в танцевальном па. Ваффель вылупил глаза и попятился. Госпожа Барбарель крутанула его на девяносто градусов и исполнила очередное па, при этом бросив нам:

— Увегенный шаг и четкие движения! Газ — два! Газ — два! — она буквально заставила Ваффеля обхватить ее за талию и сделать шаг назад. В купе с ее движением это вполне себе походило на танец. — Пагтнег может быть любым, но в танце главное — вы! А он, — она беспристрастно мотнула носом на обалдевшего Ваффеля, — лишь фон для вас — его звезды! Аккомпанемент, так сказать, для вас — для пгимы! Пгосто необходимый аксессуаг.

Она оттолкнула Ваффеля и покружилась вокруг своей оси:

— Иногда аксессуаг бывает ягкий, а иногда вот такой — потгепанный и безликий, но что поделать, что поделать — без него никуда!

— Да что вы… Что вы себе позволяете⁈ — взорвался Ваффель. А глаза как у разъяренного быка. Нет — петуха! И уши пылают. Мы с девочками умирали от беззвучного смеха. — Немедленно прекратите этот театр!

Глаза госпожи Барбарель блеснули:

— Театг? Да что вы знаете о театге! — патетично выкрикнула она. — Вы — дегевянное создание, ничего не смыслящее в искусстве! Вы хоть газ видели настоящий спектакль? Пгикасались к пгекгасному⁈ А я… Я посвятила искусству всю свою жизнь! Я положила молодость и свой талант на этот алтагь! Я твогила, — она подняла руки в призывающем жесте и устремила глаза в потолок. — Я вкладывала душу, я этим дышала и жила! — рвано выдохнула она, прижимая руки к груди.

Госпожа Барбарель явно переигрывала, но зрителям нравилось. Особенно мне, потому что давно мечтала увидеть, как кто-нибудь поставит этого заносчивого выскочку на место. Наша наставница справлялась с этой ролью идеально.

— Подите пгочь, невежда! Кто взял вас во двогец, если вам неведомы даже пгавила элементагного пгиличия? Вы оскогбляете женщину! Пгеподавателя! — она погрозила пальцем. — В пгисутствии наших гостей! Я подниму этот вопгос на совете у коголя!

Ваффель растерялся от этой неожиданной атаки, неприятностей такого плана ему явно не хотелось.

— Прошу прощения, уважаемая, — прокашлялся он, но тут же взорвался: — Мне, знаете ли, тоже есть, что рассказать про вас королю! Я даже собирался попросить его проверить вас на соответствие занимаемой должности!

— Мегзавец! — припечатала полупридушенным ненавидящим шепотом госпожа Барбарель и упала на кресло, схватившись за сердце. — Видите, девочки, до чего они доводят нас? Эти мужчины, эти негодяи, эти самцы! Они злоупотгебляют своей властью над нами и помыкают, помыкают! Пользуются тем, что мы слабы и не смеем им возгазить! — она изобразила умирающий вздох, а Ваффель, окрыленный ее словами, снова горделиво задрал нос.

Он походкой опытного самца проследовал к столу, плеснул в стакан воды и заботливо подал ей. Госпожа Барбарель приняла его, не забывая сверлить Ваффеля взглядом.

— Уважаемая, давайте не будем ссориться прилюдно. Я готов извиниться, если был груб, и даже в качестве компенсации преподнести вам скромный подарок — бутылочку игристого вина, так сказать, для успокоения нервов и восстановления морального равновесия. Я прикажу доставить ее вам, а пока, — он оглянулся по сторонам, выудил из стоящего на столе букета в вазе розу и примирительно протянул ей, — примите это…

— Если вы думаете, что ваши цветы и ваш алкоголь затуманят