строгим требованиям цензуры, установленным законодательством. Сотрудники используют ключевые слова для отслеживания или блокировки сообщений или статей. Популярные блоги, посвященные скандалам со знаменитостями и интригам богатых и знаменитых, были вынуждены закрыться, поскольку обсуждение таких вопросов было сочтено не соответствующим "основным социалистическим ценностям". Более того, частные компании, управляющие платформами социальных сетей, обязаны следить за соблюдением ограничений на содержание материалов и сообщать о нарушителях в "соответствующие органы". Под запрет попал даже Винни-Пух, поскольку вымышленный плюшевый медведь был использован в качестве карикатуры на Си Цзиньпина.

Компания Google отказалась от работы в Китае из-за режима цензуры. Сайты Amnesty International, Facebook и Twitter недоступны для большинства китайцев, за исключением случаев, когда они могут использовать виртуальную частную сеть (VPN). Но такие сети также были запрещены, и Apple потребовали удалить VPN-приложения из китайского App Store. Apple согласилась, чтобы, как и Naspers, сохранить доступ к огромному китайскому рынку.

Тем временем игровой бизнес снова набирает обороты. Крупными игроками Tencent являются League of Legends и аналогичная Honor of Kings, основанная на исторических китайских персонажах. Значительную часть доходов приносит продажа виртуальной одежды, оружия, взрывчатки и тому подобного, чтобы разнести противников в пух и прах, а также значительные инвестиции в некитайских разработчиков и издателей игр.

Помимо того, что Tencent является исключительно прибыльной инвестицией, китайская технологическая группа владеет своими интернет-операциями в структуре, известной как предприятие с переменной долей участия (VIE). Эта характерная для Китая мера позволяет иностранным акционерам, таким как Naspers, претендовать на прибыль и дивиденды Tencent по договору, но не претендовать на активы китайской группы, расположенные на материковой части Китая. Структура VIE, которая также применяется к Alibaba и другим китайским группам, считается некоторыми аналитиками рискованной - что-то вроде китайской версии подхода к колоссам, которые "слишком велики, чтобы обанкротиться". Что касается китайских инвестиций, то они способствуют тому, что "у Южной Африки нет врагов", и в таких странах, как Китай, Россия и Бразилия, им рады больше, чем, скажем, Соединенным Штатам, говорит Мелой Хорн.

Самые крупные инвестиции Naspers действительно находятся в коммунистическом Китае. Тон Вослоо пишет, что за годы работы на посту главы Naspers его "завалили" вопросами об этой доле больше, чем о любом другом аспекте деятельности группы. Я просто отвечал, что Китай с его полуторамиллиардным населением в настоящее время находится на стадии развития. Там еще огромное количество голубого неба, и если Tencent будет придерживаться своего курса с хорошим управлением, я не вижу причин, по которым она не будет процветать".

Угроза поглощения

На протяжении многих лет на Naspers бросали жадные взгляды как конкуренты, так и бизнесмены, стремившиеся заполучить кусочек растущего конгломерата. Одним из таких случаев стало предложение о поглощении южноафриканской компании со стороны Янни Моутона и Криса Отто из PSG в 2008 году. В этом случае Беккер взял на себя инициативу, чтобы отбиться от возможного враждебного налета.

Будучи партнером биржевой фирмы Senekal, Mouton & Kitshoff (SMK), Моутон собрал значительный портфель не котирующихся на бирже акций группы до выхода Naspers на биржу в 1994 году. Находясь в отпуске, Моутон придумал схему и вернулся со своим планом Keerom - сделкой, в которой упоминалась тогдашняя штаб-квартира Naspers на улице Keerom в Кейптауне, "спорной, но захватывающей сделкой". Консорциум во главе с PSG обнаружил, что реестр акционеров Naspers устарел, и начал обзванивать акционеров с целью скупки акций. Их особенно интересовали акции категории А, которые имели большее право голоса, а также акции других нелистинговых компаний, таких как Keeromstraat Beleggings и Nasbel в структуре контроля над голосованием Naspers, которые были сохранены после листинга компании.

В ходе подготовки заявки на поглощение консорциум под руководством PSG провел ряд переговоров с ключевой фигурой в перетягивании каната: д-ром Йоханом ван Зилом, тогдашним директором Sanlam, компании, которая была одним из крупнейших акционеров дочерних предприятий Naspers. Ван Зил посчитал, что было бы несправедливо не поговорить с Беккером, чтобы узнать его реакцию. Во время их беседы Беккер, который стремился защитить структуру контроля Naspers, дал ему "очень хорошее обоснование того, почему контроль необходим, особенно из-за истории с Tencent". Ван Зил расценил свое окончательное решение как экономическое соображение, которое отвечало не только интересам клиентов Sanlam, но и национальным интересам.

Он поддержал бы создание партнерства 50/50 при условии, что Беккеру удастся собрать консорциум, состоящий из "правильных людей" с долгосрочной перспективой. Беккер ответил, что он и Кобус Стофберг готовы сделать это сами.

Ван Зил объяснил, что у Sanlam есть "два банка денег": собственные деньги компании и деньги клиентов. Он предложил обратиться к заинтересованным лицам с предложением передать их контрольные пакеты акций Naspers под контроль Sanlam и закрепить их за "людьми, которые понимают" (важность сохранения контроля над компанией). Многие из клиентов Sanlam были готовы пойти на это, в том числе и потому, что получили более выгодное предложение, чем номинальная стоимость акций. Sanlam получила 50-процентную долю в Wheatfields 221, недействующей компании, которая перешла под контроль нового партнерства. Беккер и Кобус Стофберг заплатили в совокупности 135 миллионов рандов за 25-процентную долю в Wheatfields. Беккер продал N-акции на сумму 63 миллиона рандов, чтобы приобрести A-акции с более высоким правом голоса.

В своих мемуарах Вослоо пишет, что Wheatfields рассматривалась как белый рыцарь и что совет директоров Naspers был уведомлен о сделке с объяснением, что рейдерский захват был отбит. Партнеры Wheatfields договорились предварительно консультироваться друг с другом по поводу важных решений, а также о том, что Sanlam не будет голосовать против голоса Naspers. В случае разногласий они должны были совместно принять решение о том, как поступить. Таким образом, был создан блок голосов, который не входил в структуру контроля Naspers, но служил препятствием для враждебного поглощения.

Ван Зил по-прежнему считает инвестиции в Wheatfields выгодными для клиентов Sanlam. Янни Моутон и компания с тех пор продали свои акции. Вослоо, в голове которого возникли вопросы о будущем Wheatfields, тем не менее считает, что "можно согласиться с тем, что Беккер и Стофберг поступят с этим ценным инструментом в лучших интересах компании. Я полностью уверен, что вопрос будет решен таким образом, что независимость Naspers будет закреплена".

Некоторые считают, что Wheatfields теперь контролирует Naspers, но это не так. Wheatfields "не является и никогда не являлась частью" структуры контроля. По словам Дэвида Тюдора, главного юрисконсульта Naspers, "это частный инвестор, а не компания Naspers, и он фактически голосует примерно 12 процентами от общего числа голосов Naspers".

В ответ на запрос Тудор пояснил, что "выпущенный акционерный капитал