локоны руками. Отошла, любуясь своей работой.

– Наташка, тебя же не узнать! – ахнула её подруга. – ты похожа на актрису!

Макияж подчеркнул большие глаза девушки, сделал их глубже и загадочнее. Пышные, густые ресницы стали ещё длиннее и трепетали как крылья бабочки.

– Ну, всё, – усмехнулась Алка, – все парни на дискотеке попадают. Штабелями.

Смуглянка повернулась к зеркалу. Замерла, разглядывая отражение. Провела рукой по лицу, сомневаясь, что это на самом деле она.

– Девочки…Ира…Я же сама себя не узнаю. Красиво-то как!

Она вытащила из сумки небольшое зеркальце и села на кровать, освободив место для подруги, а сама принялась разглядывать себя, крутя головой так, что я думала, она у неё отвалится.

Для макияжа второй девушки требовались оттенки мягче и нежнее. К сожалению, их палетка не изобиловала нужными тенями.

Я отошла в сторонку, прикидывая, что можно сделать. На Алёне было платье жемчужно-серого цвета с белым отложным воротником и манжетами. Оно подчёркивало воздушную красоту невысокой блондинки, мягко облегая фигуру. Девушка была похожа на эльфийку.

Алёна подняла на меня глаза:

– Сделай, пожалуйста, чтобы как у Аллы было.

– Но тебе не пойдут такие цвета, – нахмурилась я.

– Ты не поняла, чтобы на меня парень смотрел, как Ярик на твою сестру, – она трогательно сложила руки, устремив на меня полный надежды взор.

– Я очень постараюсь, обещаю, – что же, приступим.

Решив скомбинировать белые и синие тени, стала наносить косметику. Прокрасила почти невидимые брови, нарисовала стрелки, хорошенько растушевав. На внутренние уголки век нанесла белые тени, сделав плавный переход с синим, который также сильно растушевала, чтобы он лёг мягким оттенком. Складку над верхним веком подчеркнула тёмным карандашом, отчего глаза будто распахнулись, смотря на мир наивно и радостно. В ход пошла тушь. Я не стала наносить её в несколько слоёв, чтобы не испортить образ, лишь легонько прошлась по ресницам, прокрашивая тщательно каждую. Добавила нежно-розовых румян и помаду в тон. Принялась за причёску, отделила верхнюю половину волос, заплела по бокам от висков сложные косы, собрав остальное в высокий хвост, подкрутила концы прядей. Алёна и в самом деле стала похожа на хрупкую эльфийскую принцессу или нежного ангела.

– Вот это да, – услышала я шёпот за спиной, оглянулась. На кровати Алла и Наташа сидели, разинув рты. Алёна подскочила и обернулась к зеркалу.

– За такое чудо и туши не жалко! – прошептала она еле слышно.

– Ирка, – подбоченилась сестра, – тут, как погляжу, таксу-то поднимать надо. Правда, девочки?

Наташа порылась в сумке и достала новую помаду:

– Возьми, пожалуйста, это тебе.

Я смутилась:

– Нет, мы договаривались на тушь. Не надо больше. Это неудобно.

– Ты не поняла, – перебила Наташа, – это подарок от нас, правда, Алёна?

– Да! – с жаром поддержала подругу девушка. – Не отказывайся. Такое чудо сотворить, за это и целой палетки не жалко.

Они ещё покрутились у зеркала, пока я красила Алку, и все втроём убежали на танцы.

В комнату заглянула мама:

– Иришка, – застенчиво начала она, – а меня накрасишь? Мы с папой в театр собрались, он каким-то чудом билеты достал.

– Конечно, только покажи, в чём ты сегодня пойдёшь?

Через минуту она принесла из спальни длинное в пол платье, роскошного янтарного цвета.

– Вот. Как думаешь, пойдёт?

– Шикарно, мама. Ты будешь королевой, обещаю.

Усадив её на стул и снова вооружившись косметикой, стала колдовать уже над ней. Скрыла пудрой и тоналкой залёгшие первые морщинки, подчеркнула нежный овал лица, для глаз решила использовать те же кофейного цвета тени, какими красила Аллу. Несколько взмахов кисточкой, немного помады и всё было готово. Волосы собрала в высокую причёску, накрутила концы прядей в упругие локоны и закрепила их вокруг аккуратного пучка.

Мама взглянула в зеркало:

– Дочка, да у тебя талант! Подумай, может, стоит его развивать? Отбоя от желающих не будет.

– Нет, я решила идти на международные отношения.

– Вот как? Ты не говорила… Знаешь, какой там конкурс. Тяжело тебе будет, доченька. Подай документы ещё в один институт, на всякий случай.

– Я подумаю, мам.

Из коридора донёсся голос отца:

– Милая, ну ты скоро? Опоздаем ведь, – он вошёл в комнату, держа в руках галстук и замер, с восхищением глядя на маму.

– Дорогая, ты чудо как хороша!

Мама зарделась, как девчонка, потупив глаза. Отвыкла она от комплиментов.

Папа, взял её за руку, провожая к выходу, подал плащ, а потом обнял, думая, что я не вижу:

– Родная, если бы мы не были женаты, сегодня я сделал бы тебе предложение снова. Ты прелестна, словно в юности.

Мама осторожно поцеловала его в губы, а я прикрыла дверь, не мешая их разговору.

Как мало иногда нужно для того, чтобы сделать женщину счастливой. Немного косметики и вот мужчины у твоих ног. Так радостно было наблюдать за родителями. Папа вёл себя, как влюблённый мальчишка, словно и не было прожитых лет. Он всё норовил приобнять маму, когда думал, что мы их не видим. Подкладывал ей лучшие кусочки, приносил её любимые пирожные. Как хорошо, что магия есть, и в равной степени страшно, что она реальная. Колдовство способно пробудить любовь в чужом человеке, разрушить семью и исправить все ошибки. Как непонятно, жутко и одновременно притягательно, что теперь и я прикоснулась к неизведанному. К чему-то таинственному и невероятно могущественному.

Глава 14

После того как Алёна и Наташа продемонстрировали свой новый макияж на танцах, желающих попасть ко мне не только на выходных, но и в будни стало так много, что я даже по первости растерялась! Пришлось составить некий график и заранее оговаривать количество клиентов и время их прихода, не то пришлось бы откладывать домашку, что делать сейчас было никак нельзя.

Наши запасы косметики постоянно пополнялись и возникла необходимость в дальнейшей реализации. Как-то, думая, что нас никто не слышит, мы обсуждали этот вопрос с Сорокиным. Вот уж где его талант проявлялся во всей красе, так это, если надо что-то обменять. Понятно, что косметикой Юрка интересовался мало, но, как он говорил, главное – связи. Неожиданно мне помогла в этом вопросе Люба.

Как всегда, будто смущаясь, она подошла к нам:

– Ира, я тут услышала ваш разговор. Мамины девочки могут всё купить.

«Мамиными девочками» Есенина называла молодых практиканток «Универсама», где Любина родительница работала заведующей.

– Есенина, да ты голова, – подхватил тут же Сорокин, – вот тебе и решение, Иванова.

– Да, – засомневалась было я, – но не сочтут ли это спекуляцией?

Люба прыснула в ладошку:

– Ира, о чём ты? Не ящик же красной икры продаёшь. Одна тушь возьмёт, другая – помаду. Там, конечно,