Сестра на пару с отцом обработали руку и перебинтовали, зашла мама, посмотрела на нашу компанию, покачала головой:

– Промыли как следует?

– Да, конечно, – обернулась Алла и снова вернулась к нашему разговору, – сегодня должны были девочки прийти, а ты сбежала с самого утра.

– А ты предупредила? У меня контрольная, – спасибо Сорокину, отговорка прошла на «ура».

Сестра насупилась:

– Ладно уж, самой не до танцев. Назадавали столько, что от книг голову поднять некогда. Только в следующую субботу будь дома, девчонки придут. Первые клиентки, – Алка состряпала важную мордочку и пошла в комнату.

Я тоже села за уроки, легенде надо соответствовать.

Воскресенье пролетело в домашних хлопотах и передало «бразды правления» новой неделе.

Как всегда на кухне мелодично приветствовало радио «Маяк», а мама возилась у плиты.

– Садись, раненая, – махнула она головой, указывая за стол, – сегодня с тебя помощница так себе. Как только угораздило…

– Сама не знаю, – я плюхнулась на табурет, облокотившись руками о стол.

– Не надо спешить, – назидательно продолжила мама, – тогда и страдать не придётся.

«Не спешить», задумалась я. Может, действительно, стоит помедлить с отцовским разоблачением. Два месяца в запасе есть. Много это или мало? Дни здесь неслись, как карусель, только успевай отсчитывай. А если затяну, так что пути назад не будет? Или эта Ксюша забеременеет? В прошлый раз, правда, такого не случилось, но и события меняются. Не всё складывается в точности, как в прошлой жизни.

А ещё… Я задумчиво посмотрела на маму, надо бы найти предлог и заманить её в больницу, сдать все анализы, проверить на наличие каких-то неявных болячек, ведь дыма без огня не бывает. Инсульт от шока безусловно может случиться, но… Нужно подумать над этим вопросом.

– О чём задумалась? Ешь, – передо мной стояла тарелка пышного омлета с вкраплениями зелени. Очнувшись, взялась за вилку.

Наспех позавтракав, попрощалась со всеми и поспешила в школу, вернее, мне хотелось прогуляться на свежем воздухе и привести мысли в порядок. Насколько всё может измениться в этом настоящем оттого, что теперь здесь другая я? И имею ли право вмешиваться в людские судьбы, пусть и близких мне людей? Додумать мне не дали.

– Иванова! – послышался издалека окрик.

Обернулась, за мной на всех парах мчался Юрка:

– Уф, – остановился он, стараясь отдышаться, – думал, не догоню. Зашёл к тебе, сказали, ты уже в школу ушла.

Я с любопытством наблюдала за ним:

– К чему такая спешка?

– Хотел поговорить с глазу на глаз, – хитро подмигнул Юрка, напомнив мне нахального кота, – проследил я вчера за нашей барышней-разлучницей.

– И что? – потащила Сорокина к скамейке и усадила на неё, – выкладывай.

– Даже не знаю как сказать, – замялся Юрка, – тут такое дело…

– Говори, я уже ничему не удивлюсь.

– Ну, смотри. Ездила она вчера в деревеньку неподалёку от города, та, что сразу за нашими дачами. Ну и я прокатился. Там посетила она одну любопытную старушку, её в посёлке ведьмой зовут за глаза. Местные пацаны говорят, что даже оттуда, – Юркин палец указал наверх, – к ней едут. Кому приворожить, кому погадать или на работе дела поправить. В общем, верь – не верь, но не просто так эта Ксюша к бабке шастает.

Вот так дела. А где же – искореним всё мракобесие? Выходит, хоть и избавимся, но себе чуток оставим? Я уже готова была поверить во что угодно. Как-то же попала сюда? Кроме как чудом, назвать это никак нельзя. Так почему бы и ведьмам не существовать?

– Покажешь, где она живёт? – я взяла Юрку за лацкан куртки.

– Когда?

– Сегодня после уроков, за пару-тройку часов успеем смотаться. Скажу, в библиотеке была.

– Ирка, что ты собралась делать? Приедешь, скажешь: "отворожите моего папу"?

– А ты сам-то в такое веришь?

Сорокин как-то испуганно замолк:

– Знаешь, один раз в детстве со мной приключилась странная история. После неё мне кажется, что всё-таки что-то эдакое есть. Душа и всё прочее.

– Вот и я верю. Давай съездим, пожалуйста, Юрка, – я взяла ладони одноклассника в свои. Может вот он выход?

– Спокойно, Иванова, если надо, значит поедем. Жду тебя после уроков.

Подскочив, он унёсся к школе.

Странные дела твои, судьба. Столкнуться с мистикой или колдовством, как ни назови, в эпоху тотального безбожья? Что там за старушка, если к ней из верхов ехать не гнушаются? Впрочем, что гадать. Скоро всё сама узнаю.

В коридорах носились мальчишки, я прошла к гардеробной, оставила куртку и направилась в класс. На втором этаже меня чуть не сбил с ног первоклашка, голубоглазый, русоволосый худенький мальчуган. Я схватила его за шиворот, чтобы он не покатился кубарем по лестнице:

– Куда бежишь, заполошный? – он не отвечал, глядя на меня испуганными глазёнками. Скоро причина бегства стала ясна, из-за угла вынырнула троица пацанов самого хулиганистого вида, скорее всего, второклашки. Увидев меня, притормозили, но не ушли:

– Эй, Петька, иди сюда сам, не то хуже будет, – крикнул вихрастый рыжий мальчишка, знакомый с расчёской, судя по всему, лишь шапочно.

Первоклашка судорожно сглотнул и обернулся на меня.

– Вам что от него надо? – я завела мальчишку себе за спину.

– Ничего, побеседовать просто, – присмирел рыжий.

– Вижу, какие у вас разговоры. Ну-ка марш в класс. Ещё раз тронете моего брата, обо всём узнает учитель и староста класса и сдадут вас в комнату милиции. Хотите?

– Н-н-нет, – промямлила вся троица.

– Бегом на урок! – притопнула я на них ногой.

Мальчишки порскнули в разные стороны, только их и видели. Мой спасённый деловито поправил пиджачок и протянул мне руку:

– Спасибо вам большое, Пётр Ильн, будем знакомы.

Я подала ему ладонь:

– Ну, будем знакомы, Пётр. Ира Иванова. Беги, «братишка», и старайся впредь с хулиганами не связываться.

– Так это они, – понурил голову мальчишка.

– Больше не будут, не переживай. Но, если что, я учусь в десятом «Б» классе, найди меня, помогу, – я потрепала мальчишку по коротко остриженным волосам, – мы своих в обиду не даём, – подмигнула ему.

Губы Петра дрогнули в совершенно счастливой улыбке, он ещё раз поблагодарил и убежал на уроки.

Пока разбиралась с хулиганами, прозвенел звонок, я бегом помчалась к кабинету и успела заскочить буквально перед носом у учителя. За моей партой сидела Люба Есенина, при виде меня она робко улыбнулась:

– Не против, если я пересяду к тебе? Всё равно Светка больше здесь не сидит.

– Нет, наоборот, я даже рада, – Люба и вправду понравилась мне своей серьёзностью и рассудительностью, вкупе с какой-то кротостью характера.

Быстро