«Голова гудит,» — сармат смотрел на пустой коридор, недовольно щурясь. «Два часа разговоров о мартышечьих традициях! Сказал же сразу — я в них не разбираюсь… Tza hasulesh!»

Он подтянулся на руках и повис на «турнике», приподняв туловище на полностью выпрямленных конечностях. Это упражнение не было для него сложным, но сразу выявляло все «неисправности» в правом локте и левой кисти — «ненадёжных» частях восстанавливающегося тела. Сегодня локоть не «сбоил», а вот кисть неприятно немела под нагрузкой. «Сказать Фоксу,» — отметил про себя Гедимин, а через секунду ухмыльнулся — «На кой тебе кисть, если через две недели расстреляют⁈»

— Упражняетесь? — доктор Фокс подошёл незаметно и теперь стоял за прозрачной стеной, заложив руки за спину. Гедимин изобразил дружелюбную улыбку.

— Ну что, я не псих? — спросил он, кивнув туда, где недавно исчезли чужаки. Питер качнул головой.

— Я бы сказал, что нет. А решение комиссии узнаем в пятницу.

В его ноги ткнулся пищащий робот-уборщик. «Сенсоры сбились,» — подумал Гедимин, покосившись на механизм. Питер проследил за его взглядом и пошевелил губами.

— У меня к вам просьба, Гедимин. Если вас не беспокоят боли в руках…

— Говори, — сказал сармат, с трудом отведя взгляд от неисправного механизма.

— Нужен небольшой ремонт, — медик отошёл от робота, но агрегат снова подкатился к его ногам и запищал. — Несколько устройств… Наши техники говорят, что проще купить новые, но я подумал…

Гедимин хмыкнул.

— Я же преступник, — напомнил он. — Меня расстреляют в конце марта. И инструментов у меня нет.

— Наши техники поделятся, — заверил Питер, пропустив первые фразы мимо ушей. — Я сброшу устройства в ваш бокс, а вы положите их в трубу, когда закончите.

— Не уверен, что получится, — сармат посмотрел на свои ладони. — Давно не работал.

Когда он, не дождавшись ответа, выглянул в коридор, там уже никого не было, только на посту горела красная лампа.

Фокс вернулся через десять минут. С ним был ещё один медик, подгоняющий перед собой самоходную тележку, заваленную небольшими свёртками. На каждый предмет было намотано несколько слоёв ветоши.

— Держите, Гедимин, — Питер сбросил в трубу «пневмопочты» первый, самый объёмистый свёрток. — Всё, что нашлось у наших техников. Это, конечно, не ремонтная перчатка…

Гедимин развернул ветошь и весело хмыкнул — лучевого резака в комплекте не было, но тем, что было, он мог бы за полчаса проложить себе выход наружу.

— Тут в основном всякая ерунда, — продолжал Питер, складывая груз в воронку «пневмопочты». — Устройства связи, роботы-уборщики, стерилизаторы… Если что-то не заработает, просто сделайте пометку «негодно» и выкиньте обратно.

Охранники за прозрачной стеной стояли всё так же неподвижно, будто происходящее их не интересовало. «В самом деле, что ли, оставили экзоскелеты и свалили?» — Гедимин озадаченно косился на них, вынимая из трубы свёртки. «Ремонтный рефлекс» заработал сразу же, как только первый предмет попал к нему в руки, и это было похоже на разряд станнера, угодивший в основание черепа, — сармата даже встряхнуло. «Забавно,» — Гедимин покачал свёрток с разобранным стерилизатором на ладони. «Всё видно, как на сигма-сканере. Галлюцинации, наверное, — я же не могу видеть сквозь тряпки. Сейчас разверну и проверю.»

Он покосился на медиков — они остановились посреди коридора и следили за сарматом; у одного из них был при себе лёгкий бластер, у другого — только шокер. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Они не думают, что я могу сбежать?» — он посмотрел на инструменты, разложенные на кушетке. «Или понимают, что бежать мне некуда?»

15 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Итак, обвиняемый, вы входили в одну из рабочих групп так называемой научной базы «Геката»?

Гедимин кивнул — скорее по привычке, чем рассчитывая, что прокурор Парра обернётся и всё-таки его увидит.

— Ядерный блок, — уточнил он. — Я работал над реактором.

С прошлого заседания в зале суда не изменилось ничего — всё так же кружили у барьера дроны, судья Бу Якобсон перебирал листы распечаток, мианийский посланник Кьейя с любопытством озирался по сторонам и трепетал ушами. В начале слушаний зачитали результат экспертизы, и даже со спины было заметно, что прокурор Парра сильно разочарована. «Я не псих,» — криво ухмыльнулся Гедимин, дослушав выводы комиссии. «Вроде как. Не знаю, что такое акцен… акцен-ту-ация. Но навряд ли это про мой акцент. Было бы слишком логично.»

— Сколько лет? — спросила Парра.

— Два года, — Гедимин недовольно сощурился, вспомнив, как просил Ассархаддона дать ему ещё время. — Мало. Плохо получилось. Надо было доделать.

Самка раздражённо вздохнула.

— Вы можете отвечать на заданный вопрос без ремарок в сторону? Тут не комиссия по ядерной безопасности.

Стальной «кулак» чёрно-жёлтого экзоскелета с лязгом опустился на металлическую столешницу.

— Миссис Парра, — со значением проговорил экзоскелетчик. — Правила — для всех.

— Продолжайте, — приказал главный судья, молча отобрав у Якобсона распечатку.

— В материалах следствия сказано, что вы находились на базе «Геката» чуть менее шести лет, — сказала самка. — Вы утверждаете, что всего два года?

— Нет, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь — «Опять наболтал лишнего!». — Я работал два года. Потом я готовил пилотов. Не работа, но занимает время.

Судьи переглянулись.

— Пилотов? — переспросил Найджел.

— Реакторных пилотов, — уточнил сармат. — Управление реакторами и «лучевым крылом».

«Об этом можно говорить,» — подумал он. «У них полно трофеев. Давно разобрали и скопировали…»

— Операторов ядерных установок, — процитировал Бу Якобсон, убрав руку Найджела с кипы распечаток. — Вы это имеете в виду?

— Привык называть их пилотами, — пожал плечами сармат. — А так — ты прав.

Зал зашелестел.