Какие ко мне претензии?

— Помощь твоя, непутёвая, нужна! Такие и претензии!

Ася поправила волосы, гордо вздёрнула подбородок:

— Без меня всемогущему Элю не справиться?

— Не начинай.

Хомяк позволил себе смешок. Звук вышел уморительный.

— Ладно. Я выспалась, хотя проснулась не очень. И готова тебя выслушать.

— О, спасибо, моя богиня.

— Продолжай-продолжай. Ход твоих мыслей мне нравится.

Под скрип собственных зубов Эль изложил идею.

Задумка Асе не понравилась. Совсем. Эля тоже не радовало предстоящее дело, но иных вариантов не было. Василий лишь охал.

— То есть ты хочешь разрыть могилу, вскрыть гроб и забрать бабушкину печать? — уточнила Ася. — И это всё?

Озадаченно кивнул.

— Я-то думала, придётся с каким-нибудь тёмным властелином сражаться, как в книжках, за право получить эту чудесную печать, задания выполнять сложнее сложного, голову ломать до боли, магии учиться годами, а тут всего-то. — Фыркнула.

— По-твоему всё легко?

— Нет, кретин! По-моему, ты сошёл с ума! И как ты себе представляешь план в действии? Что мы, пойдём с лопатами наперевес и будет представлять, будто выкапываем картошку?! Нет, лучше клад. Печать-то особенная ценная.

— Не язви. Нет времени.

— Да ладно?! А, по-моему, самое время юморить. Ситуация-то мрачно-забавная!

— Чёрный юмор, — подхватил Василий.

— Дурацкий юмор, — сказал Эль.

— А разве не весело? — поинтересовалась Карамелина, пряча лицо в ладонях. — Это ужасно. — Произнесла уже спокойнее. — Мало того, что несчастную бабушку убили, так теперь ещё надо и над её трупом измываться.

Эль осторожно положил руку на её колено. Ася опалила злостью. Руку убрал.

— Карамелина, никто не заставляет издеваться над… телом. Нам всего лишь нужно забрать печать.

— С чего ты вообще взял, что она там?

— Снять её может только близкий человек. Кроме тебя некому.

— Может, воры уже забрали. Отрубили руку, ногу, кошмар какой, и… нет, не хочу о таком даже думать.

— И не надо, Ась. Никто ничего не рубил. Печать магическая, откликается лишь на родственника. Я буду рядом. Не волнуйся.

— И я, — напомнил о себе Василий.

— Нам придётся это сделать, Ась. Посмотри на лист. Имя до сих пор светится. Ничего не меняется. У нас есть шанс поймать того, кто лишил твою бабушку жизни. Разве это не стоит некоторых… неудобств?

Сжала губы. Спустя множество долгих вздохов с надеждой спросила:

— Хоть землю копать будет магия или правда лопата?

— Лопата.

— Ну, а гроб поднимать будет она или мы?

— Мы.

— И зачем тогда вообще нужна эта магия? — скрестила руки на груди. — Мы всё за неё будем делать, а она просто отдаст печать и всё?

— Если тебе станет легче, она поможет нам остаться незамеченными.

— Сделает невидимками?

— Нет. Отвлечёт охранника.

— Вау, — без воодушевления произнесла Ася, — какая крутая помощь. — А хомяком… простите, Василий… Василием его отвлечь нельзя? Уверена, увидев на ноге хомяка, охранник заинтересуется.

Василий отодвинулся подальше. Залезать на чьи-то ботинки ему совсем не хотелось.

Эль почувствовал раздражение. Бывшая, конечно, задавала вполне логичные вопросы, да только за магию было обидно. Всё-таки он с ней был знаком с детства, а Карамелина относилась к такой важной части его жизни несерьёзно.

— Ладно, Эль, — решительность в голосе Аси буквально звенела, — ради бабушки я готова на всё! Когда выдвигаемся? Я готова.

— Правильное решение, Карамелина. Но не спеши. Дождёмся темноты.

Луна бочком вылезла из-под большой подушки облаков и спустя время… не окрасилась алым. Что, безусловно, не могло не радовать магов, усердно следивших за ночным светилом после того, как некто убил одну из сильнейших волшебниц и опытных детективов — Клавдию Семёновну. Впрочем, для обычных горожан сей факт оставался тайной — чароградцы пребывали в уверенности, что несчастная задохнулась дымом.

Лизавета, педагог и наставник бывшей птички Кристины, со спокойной душой легла спать, уверенная в том, что ничего не случится.

— Не наворотят же детки бед? — зевала волшебница. — Все устали, на дворе ночь. Наверняка они лягут спать так же, как и я, — и захрапела. Лизавета не была пророчицей, мысли не читала и не знала о плане Эля. А детки, между тем, начали выдвигаться из дома.

Кладбище, единственное в городе, располагалось через три от «Дома Моды». Эль, Ася и хомяк прошли мимо. У хомяка урчало в желудке — Василий в пушистой шкурке отличался отменным аппетитом — поэтому он всю дорогу прикрывал лапками живот и шёл на задних. В человеческом обличье это было привычно, а в хомячьем не особо. Вася замедлял парочку, и те злились. Сначала на него, а затем друг на друга. Особо разозлились под окнами сестёр.

— Тише! — взмолился хомяк. — Вы зе весь город перебудите!

Ася с Элем смерили друг друга ненавистными взглядами и замолчали. Кристина с Мадой перепугано прижались друг к другу.

— Бли-блинчи-ки не только шеп-ч-чут, но и разго-ва-варивают?

— Не знаю, сестрёнка. Но похоже они научились копировать голоса Эля и Аси.

— И ха-ха-хамяка.

— Точно, сестрёнка, именно ха-ха-хамяка, — и Мада истерически рассмеялась.

Кристина к ней присоединилась, а потом неожиданно всё затихло. Шёпот прекратился, голоса исчезли.

Мада высунула нос из укрытия, прислушалась. Кристина сделала тоже самое. Сёстры переглянулись.

— Неужели всё… позади? — неуверенно произнесла старшая. Подождала. Из-под одеяла пока ни одна не вылезала целиком. Наконец Мада объявила. — Да. Похоже всё закончилось. — Сбросила цветастое, вскочила. — Нет, сестрёнка, ну, кто бы мог подумать, что снять заклинание может смех? — Побежала в коридор, на всякий случай, проверять. Через секунду оттуда донеслось победное, — они сдохли! Можем ложиться спать!

И сёстры умиротворённо разошлись по комнатам. Кристина по привычке обняла мягкого слона, а Мада положила под подушку мобильник с фотографией колдуна.

Тем временем троица медленно шагала по кладбищу. Магия отвлекла охранника, и тот, вспомнив детство, ловил несуществующим сачком несуществующих бабочек. Ася наблюдала за волшебством скептически. Она ожидала чего-то более интересного. Но всё же приходилось признать: смотреть, как взрослый мужчина бегает вдоль