Шрифт:
Закладка:
— Вернусь, конечно, — задумчиво ответил он. — Другого ответа от меня не жди. Не беспокойся, я справлюсь, — он продолжил, глядя, как женщина надевает плащ. — До свиданья, Онеказа.
— Увидимся, Кьелл, — её улыбка была почти такой же открытой, как и до их разрыва.
Когда королева вышла, гламфеллен уселся на рундук, и некоторое время смотрел в стену каюты. Он не солгал Онеказе — её неожиданный визит не вызвал в нем ни капли того тягостного чувства, что пробуждали в нем и мысли о королеве, и те немногие встречи с ней после их неудачного свидания. Наоборот, её присутствие в кои-то веки доставило ему радость, пусть и с малой толикой грусти.
«Что-то она расклеилась малость от моих признаний и комплиментов под конец,” рассеянно думал он. «Если бы она не отбрила меня недвусмысленно и неоднократно, я бы даже подумал, что ещё не все потеряно. И бояться меня она прекратила, к тому же. А ещё, она усылает меня на бой кровавый, святой и правый. Даже ковыряльник новенький подарила.» Он с интересом извлек из ножен преподнесенный Онеказой цзянь, и проделал несколько базовых приёмов из разных стилей. И тело, и меч, легший в руку, как родной, с легкостью отзывались на прилагаемые усилия.
«Помнят руки-то,” удовлетворенно отметил Кьелл, снова откладывая меч. «Не особо хочется учинять ещё одну резню, как в Кривой Шпоре, да и ВТКшники с рауатайцами виноваты лишь дурными амбициями своих шефов. Но раз уж я взялся быть рыцарем своей дамы, придётся канонично скататься до Гроба Господнего, и прирезать энное количество сарацинов во славу ей. Тем более, наши враги будут резать нас только в путь. Они уже или признались в этом стремлении, как Атсура, или и вовсе наглядно его продемонстрировали, как ВТК и пираты. Ладно, покончу с этим всем вот, и можно будет уходить на покой. Правда, что ли, свою школу открыть? Не, для начала надо имеющегося ученика натаскать. Кстати, а не зайти ли мне к нему?»
***
— Учитель, — изобразил поклон Аруихи, не вставая. — Я еще четверть часа буду занят, — он кивнул на лежащий перед ним свиток, на желтоватой поверхности дощечек которого сиротливо чернели всего несколько букв. — Это дело не терпит отлагательств. Может, к сестре пока зайдешь?
— Мы с ней поговорили совсем недавно, — отозвался гламфеллен. — Ни к чему мне ее снова беспокоить. Давай тогда я вернусь через эти пятнадцать минут, а то нехорошо получается — я обещал уделить тебе внимание недавно, а ты до сих пор не лежишь пластом от усталости… ой, — он с притворным смущением прикрыл рот ладонью. — То есть, нуждаешься в моих мудрых наставлениях, да-да! — он хитро поглядел на собеседника.
— Экера, мне очень трудно поверить иногда, что ты, с твоими вечными насмешками, сражал гигантов, драконов, и даже богов, — с усталым удивлением покачал головой принц, и тут же добавил: — Учитель. Я говорю это со всем уважением, — и хитро ухмыльнулся.
— Угу, все так, — покивал Кьелл. — Самое главное мое умение — подшучивать над всем подряд, — ты перенял удивительно быстро. За остальным дело не станет. Ладно, вернусь через четверть часа, — он махнул принцу рукой и вышел.
Кьелл направился в тот самый сквер, где давным-давно беседовал с Нетехе, а еще раньше — впервые в своей эорской жизни взял в руки мандолину. Он не рассчитывал на какие-либо встречи или общение, и хотел всего лишь помедитировать малость, как следует нагрузив меридианы, но когда дружелюбно улыбнувшийся синекожий аумауа приглашающе махнул ему рукой, он, кивнув в ответ, подошел к нему и устроился рядом на каменной скамейке.
— Видящий из Каэд Нуа, приветствую вас, — этот разумный встретил бледного эльфа с искренней радостью. — Я — Вирему, работал вместе со знакомой вам Нетехе. Я давно хотел с вами познакомиться, но все как-то не удавалось — дела, — его лицо, сухощавое, с редкими волосами, подчистую проигравшими бой возрасту и седине, приняло извиняющееся выражение.
— С недавних пор — Видящий из Некетаки, Вирему, — улыбнулся гламфеллен. — Меня зовут Кьелл Лофгрен, приятно познакомиться, — рукопожатие аумауа было крепким и костистым. — А где сама Нетехе? Работает, как всегда?
— Вы не слыхали? — на лицо Вирему наползло огорчение. — Она мертва. Убита во время атаки Принчипи. Она по привычке работала допоздна, а когда пираты ворвались во дворец, решила запереться в своей комнате, — он печально вздохнул. — Кто же знал, что одной из банд этих мерзавцев понадобится ее скромный склад древностей… Ее убили, а ее находки — разграбили и сожгли.
— Скверно, — печально скривился Кьелл. — Соболезнования, Вирему. Вполне возможно, что я за нее отомстил — я тогда принес достаточно жертв духам павших Хуана, — гламфеллен холодно улыбнулся. — Ну а если нет, скоро мне выдастся такая возможность.
— Да, слухи о ждущих нас испытаниях — у всех на языке, — безрадостно кивнул историк. — Но давайте поговорим о чем-нибудь менее грустном. Например, о вашей смене титула. Отчего она?
— Ну, это просто, — хмыкнул эльф. — Каэд Нуа давно разрушен Эотасом, а Некетака успела стать мне домом, роднее которого, разве что, Белое Безмолвие, да и то ненамного, — он бросил задумчивый взгляд на дворец Каханга.
— Как я слышал, за ваш замок вы тоже отплатили сполна, — во взгляде Вирему проглянуло благоговение. — Не поведаете ли мне подробности? Для истории, разумеется. Потомкам будет очень важно знать все из первых рук.
— Ну, если для истории, — вздохнул Кьелл. — Но чтобы без преувеличений, ладно? Только сухие факты.
— Разумеется! — горячо заверил его тот, выуживая из висящей на спинке скамьи сумки свиток и письменные принадлежности. — Я запишу ваши слова как можно точнее, и если и буду обрабатывать, то лишь из необходимости. Могу даже представить результат вам, для правок.
— Не, я вам верю, Вирему, — отмахнулся гламфеллен. — Давайте начнем. Я не смог бы победить Эотаса без помощи моей соратницы и подруги, анимантки Идвин — именно в ее исследованиях и был ключ к
