все еще помнил о том ее страхе, и опасался, что эти слова пробудят в ней неприятные воспоминания.

— И что, ты должен ненавидеть своих противников? — с легким интересом спросила женщина. Ее лицо было абсолютно безмятежным, как и ощущаемые Кьеллом поверхностные эмоции. Это принесло ему изрядную долю облегчения.

— Для меня нужное чувство, скорее, азарт, — серьезно ответил Аруихи. — Как азарт охоты.

— Понятно, — женщина глянула на брата с легкой иронией. — Было бы забавно, если бы ты, для разнообразия, научился обуздывать эмоции, а не отдаваться им.

— За этим — не ко мне, — с улыбкой встал на защиту ученика Кьелл. — Ты и сама могла бы дать ему в этом пару уроков.

— Только если доблестный принц соизволит их принять, — усмехнулась она. — Что ж, мужчины, оставлю вас и ваши мужские дела. Доброй ночи, Кьелл, Аруихи.

— Спокойной ночи, Онеказа, — кивнул ей гламфеллен.

Этот краткий разговор вышел настолько домашним и уютным, что его посетило желание обнять женщину на прощание, или же и вовсе чмокнуть ее в щечку. Эльф даже поймал себя на том, что уже сделал шаг вперед. Чувствуя легкое недовольство собой и своими порывами, он остановился. Онеказа, бросив на него удивленный взгляд, развернулась и двинулась ко входу во дворец.

— Доброй ночи, сестра, — пожелал в исчезающую в дверном проеме спину Аруихи, и с долей раздражения обратился к Кьеллу:

— Вы так и не разобрались между собой?

— Мы разобрались между собой уже давно, со всей возможной окончательностью, — удивленно ответил тот. — Ты это к чему?

— Ни к чему. Амира с вами обоими, — махнул рукой принц. — И вообще, это ты мой учитель, и должен наставлять меня, а не наоборот.

— Угу, — рассеянно ответил Кьелл, все еще под впечатлением от внезапно нахлынувшего чувства задушевности и комфорта. — Кстати, об учениках. Я ведь не просто так разговор о них завел. Ты начнешь набирать их как можно скорее. Завтра, — он с легким злорадством оглядел вытянувшееся лицо Аруихи.

— Э… и с чего начать? — озадаченно воззрился тот на эльфа.

— О, — Кьелл заговорщически улыбнулся. — Мы начнем именно с того, что выявило твой талант. Для начала, в столице. Потом тебе придется немного попутешествовать, да. Учти, тебе понадобится минимум два десятка юношей, в возрасте от двенадцати до восемнадцати, с достойного уровня способностями…

Примечания

[1] Снафф — жанр фильмов про убийство людей, где актеров на роли жертв убивают взаправду.

[2] Тяньту — акупунктурная точка на горле.

Глава 25. Поражение

Море Дедфайра, канал Офеччия, две недели спустя

Кьелл заметил разномастные вымпелы флота Хуана в подзорную трубу уже довольно давно. Те, в основной массе — вояджеры, выстроились оборонительным порядком: корабли под вольной чересполосицей флагов свободных капитанов прикрывали единообразно выглядящий королевский флот. Гламфеллен подозревал, что именно на нем, в ядре этого построения, устроились элитные войска короны, ее могущественное оружие — Заклинатели Воды. Несомненно, они присутствовали на многих кораблях этого соединения — даже один Заклинатель давал весомые преимущества в морском бою, но сосредоточенные усилия магов воды могли решить ход битвы, очень буквально перетопив вражеские корабли.

«Онеказа» вышла из Королевской бухты около двух недель назад, и прибыла на рандеву с флотом как нельзя вовремя — время генерального сражения приближалось, вместе с вражескими флотами: базировавшиеся на Хасонго корабли Рауатая были уже заметны с палубы джонки, покрыв горизонт на запад-юг-запад[1] своими зелено-белыми флагами и характерными парусами; вайлианская армада, чьи бордово-золотые флаги полоскались на ветру с направления юг-юг-восток, подходила от Тикавара, и должна была прибыть чуть погодя, все еще борясь со встречным течением; Принчипи, что базировались на Даннаже, запаздывали, и их флотилия, еще более разномастная, чем корабли Хуана, едва виднелась с марсов «Онеказы» на юго-западе.

— Как, Текеху, готов? — дружески спросил гламфеллен стоящего рядом морского годлайка. — Ты сегодня — самый важный разумный на корабле, сразу после меня и Беодула.

— Я не подведу, Кьелл, — сосредоточенно ответил тот. — «Онеказа» будет неуязвима в этом бою. Но все же, ты уверен, что не хочешь сохранить мои силы для боя за Укайзо?

— На суше и без тебя есть кому подраться, — ответил эльф, снова переводя взгляд на горизонт и сгущающиеся на нем рукотворные тучи, должные вот-вот пролиться пламенем и металлом. — А в море ты незаменим. Не, если хочешь, — он хитро улыбнулся, — я могу запросить у капитана Кахуранги еще одного Заклинателя, а ты — отсидишься в резерве весь морской бой. Как, сделать такое?

— Экера, даже без насмешки в твоем голосе мне понятно, что ты подумаешь об этой самоотверженной рыбке после подобного, — вздохнул аумауа.

— Не то, чтобы мне не хотелось плечом к плечу с тобой сразиться за утерянную столицу, — серьезно заговорил гламфеллен, — но я считаю, что морской бой будет для тебя испытанием, куда как более тяжким, чем любая схватка на суше. Я хочу дать тебе именно эту возможность бросить вызов себе, тем пределам твоего мистического искусства, что ты достиг, и тем сторонам твоего характера, что сейчас тянут тебя прочь от трудной, скучной, выматывающей работы, в которую для тебя превратится сражение флотов. Да, подумай еще об одном: здесь, на «Онеказе», ты встанешь рядом не только с четырьмя разумными, что были бы с тобой на суше. Плечом к плечу с тобой будет стоять весь наш экипаж, все двести четырнадцать матросов, канониров, и офицеров. Это не бремя, и не давящая ответственность — это награда. Когда в тебе, в твоих силе и умении, единовременно нуждается столько разумных, и нуждается не абстрактно, а вполне себе вверяя тебе жизни, это — лучшее из признаний. Высшее. Онеказа ощущает его каждый день, и всю себя отдает труду во имя благополучия своего народа, жертвуя досугом и сном. Майру ощущала его, глядя на успехи каждого из твоих собратьев по гильдии, и вкладывала все силы в ваше обучение. Теперь и ты можешь принять на свои плечи эту великолепную, восхитительную ношу, это счастье. Как, чувствуешь себя способным?

— Нет,