«Наконец, — подумал Джебидайя, — снаряженные пули сделали свое дело».

Ледяная завеса тумана поднялась с земли и окутала улицу. Джебидайя выпрямился. Туман сгустился — сейчас он был вровень с его шеей, но порыв прохладного ветра раздул завесу, не оставив и тени, которая растворилась в перелеске на дальнем конце городка.

Волк-Король сгинул. Лишь клочок шерсти пролетел мимо, на мгновение пристав к щеке, и ветер унес его вдаль.

Из здания отеля поднялся рой белых привидений, где был и Дол. Они скопом устремились в небо, к звездам, чтобы затеряться на просторах Млечного Пути. Мгновение — и все пропали из виду, а небо и звезды ответили мерцанием, точно кто-то задул свечи. И сразу, откуда ни возьмись, засияло солнце, а небо стало голубым. По небосводу быстро забегали стаи облаков, пока не повисли порциями картофельного пюре на ослепительно-голубой обеденной тарелке.

Джебидайя обернулся на звук.

В кроне дерева на северном конце улицы чирикали птицы. Настолько ярких расцветок, что поначалу Джебидайя принял их за осенние листья: ярко-красные, желтые, голубовато-золотые. Внезапно они вспорхнули в небо, будто ворох конфетти, в лучах солнца выглядевшие пришельцами из другого мира.

В номере отеля Джебидайя нашел Мэри. Она лежала на полу. Рядом валялось ружье, ствол которого был нацелен ей в голову. Судя по всему, она успела спустить курок. Следы яростных укусов красноречиво говорили о причине ее выбора.

Он отнес тело на улицу, следом вытащил матрас. Из обломков мебели сложил поленницу, уложил матрас сверху, а на него — тело Мэри. Потом облокотился на перевернутый экипаж и смотрел, как огонь делает свое дело. Когда остались одни угли, он направился в рощу на холме, где, со слов Дола, находилось кладбище. Там оно и было. Джебидайя прошел по тропинке выше в гору, где в самой чаще увидел разверстые могилы волков. Обстругав ножом несколько дубовых ветвей, он сделал маленькие кресты, связав их полосками собственной рубашки. По кресту на каждую могилу. На всякий случай. Затем вырвал страницы из Библии и уложил по одной с крестом в каждую могилу. И это не будет лишним.

Закончив дело, он вернулся в отель, снял с мертвого коня седло и седельные сумки. Взвалил их на плечо, вышел на улицу и двинулся на юг.

Прямо над его головой, отбрасывая крыльями тень, летел ворон.

Дурное знамение

Глава 1

Вуд Тик

Вряд ли кто додумался бы назвать Вуд Тик городком. Скорее тот походил на широкую проплешину в лесу. Промозглым осенним днем Преподобный Джебидайя Мерсер заехал в эти края на черном как смоль жеребце. Тусклое небо висело низко, с медленно ползущими тучами цвета вороненой стали. Точно знамение, а он знал по опыту, что от знамений хорошего не жди.

Перед ним открылась жалкая пародия на город: узкая глинистая улочка с разбросанными шаткими хибарами, числом всего шесть. Три изрядно кренились к югу под гнетом северных ветров. У одной угадывался разрушенный каменный дымоход, подправить который так никто и не сподобился. Камни, точно стреляные гильзы, валялись около хибары. Вокруг них проросла пожелтевшая от времени трава и даже небольшое деревцо. Дыру на месте дымохода закрывал кусок полотна от походной палатки, накрепко прибитый гвоздями и сильно почерневший от непогоды.

В центре поселения стояла повозка с деревянной решеткой под плоским тяжелым навесом. Лошадей не было. Ось повозки увязла в земле, так что сама повозка наклонилась набок. Изнутри к решетке прильнул человек, на все лады проклиная горстку ребятни, швырявшей в него камнями. Мальцам явно было суждено вырасти в уродливых мужиков. Неподалеку, на покосившемся крыльце, сидел старикан и строгал какую-то палку. Несколько других жителей слонялись по улице как сонные мухи, не обращая внимания на сорванцов и бедолагу в повозке.

Преподобный Мерсер спешился, прошел к коновязи перед трухлявым крыльцом и рассмотрел старикана. Сбоку на шее у него торчал огромный желвак, убранный в засаленный мешочек, завязки которого были пропущены за ухо и под подбородок. Широкополая шляпа оставляла лицо в тени, что, несомненно, пошло на пользу. При виде такой рожи невольно вздрогнешь — в умении лепить уродов Господу не было равных.

— Сэр, позвольте спросить кое-что? — обратился к старикану Джебидайя.

— Сделай милость.

— Отчего этот человек в клетке?

— Так это тюрьма Вуд Тика. Другой нет. Собирались построить, да что от нее проку? Беззаконников-то сразу вешаем.

— А он в чем виноват?

— Да просто полоумный.

— Это преступление?

— Нам виднее. Он тут всех задолбал своими байками. Раньше нормальный был мужик, а потом свихнулся. И не поймешь, с чего. Только твердит день и ночь о призраках и сбежавшей жене, которую вроде как те утащили.

— Призраки?

— Они самые.

Преподобный обернулся к повозке и ребятишкам. Их камни попадали в цель с завидной точностью и силой.

— Камни вряд ли помогут ему образумиться, — заметил Преподобный.

— Тут уж как Бог рассудит. Будь Его воля, не пришлось бы потчевать придурка камнями, чтобы не нес всякую чушь.

— Как слуга Господень, обязан с тобой согласиться. Промысел Божий не единым милосердием славен. Но из человеколюбия стоило бы спасти бедолагу от жестоких детей.

— Шериф так не