Ион повернулся. Мастер крутился как юла, и был практически неуловим для врагов. Но даже он не был способен сражаться с целой армией, как думал чародей. Замедлившись для передышки, Мастер не заметил выбежавшего из-за кареты головореза и пропустил от него удар булавой.

– Аахх! – рявкнул разбойник. – Так тебе хмырь черный!

Мастера отбросило в сторону, двое бандитов оперативно схватили за руки, а тот что с булавой уже готовился закончить начатое и размозжить ему голову. – Молись своим богам!

– Мастер! – закричал Ион.

Странник провел молниеносный анализ ситуации. Он был почти обездвижен. Почти. Правая нога имела некоторый ход действий. Он нагло ухмыльнулся, чем ввел одного из державших в секундное замешательство. Тот в свою очередь, не сумел провести такой же быстрый анализ ситуации. Черноволосый со всей силы саданул тугодума в пах коленом правой ноги. В приступе жуткой боли бандит отпустил правую руку Мастера, которой тот тут же выбил челюсть второму держащему его и сполз вниз, избежав смертельного дробящего удара булавой. К нему уже бежало еще пятеро бандитов и скользнув по воде, он яростно выкрикнул: – Жахни-ка, малец!

Это могло значить только одно. Ион не думал о том, что заденет и странника и еще оставшихся в живых защитников кареты, не было времени ничего осмысливать. Он запустил заряд прямо в воду. Волна электричества прошлась по всем, кто был рядом с каретой, и вся потасовка мгновенно затихла. Все лежали. Вода вокруг тел бурлила, разводя красную пену.

Ион около минуты смотрел на них в тихой панике.

– Я их убил… всех… – сказал чародей. – И что же теперь…

Он повернулся проверить как там спасенный. Тот был уже без сознания. Из леса слышались крики, а за ними на берег хлынули еще несколько толп разбойников. Тут Ион осознал свою ошибку. Но сдаваться он был не намерен, разжигая в себе магическую силу. Вот только применить еë в этот момент было не суждено. Почувствовав тупой удар по затылку, он также отправился в бессознательное состояние.

Глава 13. Пленники

“Больше всего я сожалею о том, что некоторые вещи приходится узнавать от третьих лиц, либо же иными способами. Увы, но человек не способен быть в нескольких местах одновременно, знать все и видеть все своими глазами. А жаль. Ради такой силы, я бы не пожалел ничего на свете.

И в то время, мой дорогой читатель, я помыслить не мог, сколько всего происходило вокруг, сколько всего я упустил, пока пытался угодить моему уважаемому и горячо любимому другу и наставнику. Если бы я мог вмешаться и что-то изменить, если бы зрел наперед… Справедливости ради, очень многие тогда плыли по течению и пытались не замечать знаков. Так же и Синеглазый демон, чья история легла в основу этого замечательного труда, не блистал внимательностью к деталям и думал исключительно о своей цели. Винить его или еще кого-либо за недальновидность мы конечно же не будем. Я еще не раз повторю, что обязан излагать лишь правдивые факты и не давать однозначных оценок.

Итак, мой дорогой читатель, веришь ли ты в судьбу? Что она для тебя? Ты из тех, кто все отдает на волю слепого случая? А может быть ты видишь закономерность, неподвластную ни богам, ни смертным? За тысячи лет, увидев сотни невероятных чудес, люди так и не пришли к пониманию. И возможно никогда не придут. Но я для себя уяснил одно – историю так или иначе вершит выбор.”

Сэй Аламор. Хроники Лирры. Том 1.

***

Чародей открыл глаза. Последние дни он как будто пребывал в постоянном сне. И с каждым новым уровнем сон становился все более неприятным. Это уже начинало очень серьезно выводить его из себя. Хотелось наконец проснуться окончательно и не видеть перед собой совершенно никого и ничего. Он глубоко вдохнул. Веревка туго держала руки за спиной, привязанные к большой коряге. Вокруг было полно народу. Они громко разговаривали и обсуждали что-то, некоторые спорили между собой. Когда чародей наконец полностью пришел в себя он понял, происходит нечто, что в книгах о борцах с налетчиками называлось разделом добычи. Бандиты тащили все, что могло представлять ценность в кучу. Они были одеты не так, как те цветастые, а имели в составе внешнего вида приличные доспехи. Многие из них говорили на совершенно разных языках, непонятных Иону. Он подумал, что Лентрит со своими знаниями тут бы очень пригодилась. Эта мысль вызвала другие, потянула за собой свежую рану, не успевшую еще зарасти и стать шрамом. Прошло всего пара дней и парень старался не думать о еë смерти, будто она все еще жива. Ему хотелось, чтобы это так и было, он действительно хотел, чтобы она хоть как-то существовала в этом мире. Но все, что от неë осталось это тело в сырой земле и амовирский алфавит в магическом дневнике. Вспомнив про дневник, Ион чуть покрутился. За поясницей ничего не ощущалось, дневника не было. Шелкового плаща на нем тоже. Оскалившись, он взглянул на разбойников.

– Ввот.. дел..ла, да?! – молодой хриплый и еле живой голос справа.

Ион повернулся, увидел того самого чернявого парнишку, которого он спас ранее. Он также был привязан к тому же бревну, что и чародей.

– Ты в порядке? – спросил Ион, но секунду спустя понял, что вопрос до безумия глупый. Но ничего другого ему в голову не пришло.

– Я… – чернявый харкнул кровью. – Видел… что ты сделал… чаров… угхгх… – он отключился. Ион смотрел на него несколько секунд, потом на разбойников, занимавшихся подсчетом