Собранной информации мне хватило с головой.

Крисп слишком хорошо обустроился в Шринанте и вместо того, чтобы свалить к родичам в Северные горы, на свою беду решил двинуть на юг и осесть в одном из местных городов, который, по его сведениям, орки брать не планировали (к слову, такие сведения рыжий юрист мог получить только от тех самых ребят, с которыми имел отношения ОН, что давало мне дополнительную мотивацию с ним переговорить по душам).

То, что гном решил остаться в империи, не понравилось кому-то из его конкурентов, а то и вообще всем. И вот перед самым отъездом, при поддержке кого-то из них, группа предателей из окружения Криспа устроила какую-то сложную многоходовочку.

Они сумели отвлечь остальных людей юриста, а его самого захватить и по реке увезти из города. Того, разумеется, искали, и поэтому похитители окольными путями в течение нескольких дней и запутывая следы увозили Криспа всё дальше.

Теперь же гнома и захваченных с ним подчиненных допрашивали обо всём подряд — сведения, хранящиеся в его голове, стоили поистине баснословных денег.

Короче, я стал свидетелем банального, но очень крупного передела сфер влияния. Козлами были что те, что эти. И что характерно: нашествие орков всех беспокоило лишь в том контексте, что уменьшились объёмы продаж, количество предоставляемых услуг и нарушились логистические цепочки.

Хотелось бы расспросить всех эти уродов, что они будут делать, если империя перестанет существовать, но на самом деле ответ я знал заранее. Приспособятся. Как крысы или тараканы. Им похрену где жить. Лишь бы была еда.

Ладно, это всё лирика, навеянная той мерзостью, которую я услышал за последние два часа. Пора переходить к практическим вопросам. И тут всё очень просто.

Из двух гадюк, чисто из личных эгоистических соображений, я пока выберу ту, с которой уже знаком. Это ещё выше поднимет мой авторитет, и в случае нужды Криспа можно будет попросить о чём-то реально нужном. Таким образом, волей-неволей он совершит хороший поступок. Да и убить при необходимости проще того, к кому ты сумел втереться в доверие.

С этим ясно. Что по деталям? Выкосить всех?

В одно лицо будет сложновато. Прошлой ночью разбойники были и уровнем ниже, и экипировкой не могли похвастаться, да и меньше их было раза в два. Эти же значительно сильнее. Значит, надо освобождать пленников и дальше уже по обстоятельствам.

Эх! Опять та же проблема: вместо двух минут неуязвимости я могу использовать только одну за человека. Да пофиг, делать всё равно нечего. Упускать возможность поговорить с Криспом нельзя. А если он не станет мне отвечать, то прирежу его тоже, и дело с концом. Может, выпадет чего-нибудь стоящее.

Минут пятнадцать я ещё обдумывал нюансы, а потом вернулся в лагерь.

Фокус с ядом тут не прокатит. Пленники на виду, и если начнётся массовое отравление, то те, кого оно не затронет, будут охранять именно их; или убьют, что вероятнее. Зато может сработать усыпляющее зелье. Правда, в воду его лить нельзя — её могут дать Криспу и его людям, а вот в вино можно. А его тут разливают из бочки, видимо принесённой кем-то с большим инвентарём.

Опа! Её как раз заменяют на новую. Самое время подсыпать туда кое-чего!

Достаточно сложно проковырять в деревянной бочке незаметную дыру, когда к ней кто-то постоянно подходит, а потом стоит и ждёт, пока в его кружку нальётся достаточное количество спиртного. Но, благодаря дождю, скрывающему все посторонние звуки, я справился.

Дальше оставалось только ждать.

Первых людей стало клонить в сон где-то через час. Дозу я рассчитал верно, и они не просто отрубались на месте, а начинали активно зевать и успевали разойтись по своим местам. Учитывая поздний час, это не выглядело подозрительно.

К тому же запал экзекуторов тоже уже угас, и они вели допрос чисто на автомате и без какого-то энтузиазма. К слову, ни Крисп, ни его люди ни на один вопрос не ответили, хотя доставалось им, мягко говоря, прилично.

— Ладно, уроды! — широко зевая, объявил главный «следователь». — Ночь вам на размышления! А если завтра не будет чётких ответов, то в ход пойдут разные интересные предметы. Раскалённые. Ты же знаешь, куда они вставляются, Рыжий?

Даже если Крисп и знал, то не сказал. Вместо этого он сплюнул на землю сгусток крови.

Через полчаса большая часть лагеря спала, закутавшись в непромокаемые плащи. На ногах осталось человек двадцать, но они активно бухали, и снотворное вот-вот должно было подействовать и на них.

— Эй, Брусич! Ты чего уснул?! — один из бандитов встал и направился к растянувшемуся на земле товарищу. — Тебя же поставили за этими мудаками следить!

Брусич храпел и на слова не реагировал.

— Вот урод!

Говорящий пнул лежащего носком ботинка.

— Да что ты паришься, Зат! — заговорил другой. — Они связанные всё равно, и магическая глушилка у каждого на шее.

Опа! А вот это важно! И здорово! Магические глушилки настолько редкие (и запрещённые к применению) штуки, что даже на чёрном рынке их хрен найдёшь. Эти артефакты некоторое время не дают пользоваться магией и умениями и открывать инвентарь.

Когда я попал в местную тюрягу в Центральном, сами камеры были заколдованы аналогичной магией. Только там это делала Система и накладывала ограничения по заранее заданному алгоритму, а эти штуки блокировали всё, и могли их изготавливать только топовые ремесленники из очень редких и дорогих материалов. И если их на этом поймают, то результат один — смертная казнь.

— Должен быть порядок! — заявил Зат и тоже зевнул. — Вот проснётся завтра Грынч и всем таких люлей вставит — мало не покажется!

— Ну я послежу, расслабься! Налей лучше!

— Не, что-то меня тоже рубит…

Зат, покачиваясь, сделал несколько шагов и буквально рухнул на землю.

— Слушай, Виня! — вдруг резко вскочил плечистый коренастый боец. — А чего это все так резко отрубились?! Обычно до утра половина сидит!

Ну вот, нашёлся смекалистый. Я уже было понадеялся, что все заснут.

— Зат! Зат, что с тобой?! — Виня, худощавый мужик лет тридцати пяти, подскочил к последнему упавшему и изо всех сил стал трясти его за плечо. Потом обернулся к смекалистому: — Смитч, это не нормально! Он должен был проснуться!

Среди оставшихся на ногах началась кутерьма, но я не торопился. Всё равно они уже поняли, что дело нечисто. Зато некоторые из них уже широко зевают и совсем скоро тоже уйдут