— А-а… Э-э… Может, леди назовут себя?

— Может, и назовут, — теперь бабушка перевела пристальный как прицел взгляд на него. — Но мне интересно, вы тут сегодня сколько дам ждете? Боитесь запутаться?

— Г-госпожа Шарот? — парень сообразил, наконец, что мозгами нужно шевелить быстрее, если рассчитывает выжить под этим обстрелом.

— А кто ж еще? Вы ворота открывать будете? И занесите вещи внутрь, наконец.

Пять минут спустя, решив все вопросы с формальностями и выйдя из караульни с другой стороны — в крепостной двор, бабушка распорядилась:

— Норин, девочка, ты пока прогуляйся тут немного, а я навещу коменданта этой богадельни — полагаю, ближайшие минут двадцать нам с ним будет о чем поговорить.

— Поняла, — откликнулась та и, проводив пожилую леди взглядом, завернула за угол ближайшего здания, похожего на казарму.

— Сарош! — первым, на кого она там наткнулась, оказался Красавчик — младший брат Лаис и пятый ресс Ретенауи. Впрочем, о последнем до сих мало кто знал. — Боги, ну как ты это делаешь, а? Все хорошеешь и хорошеешь, хотя зачем тебе? Ты ж не девица на выданье?

— Форма мне идет, ага, — улыбнулся тот совершенно неотразимо — так, как умел лишь он. И поправил новенькие лейтенантские погоны на голубом, в цвет глаз, кителе. А потом махнул рукой себе за спину: — Лазарет у нас вон там. Видишь красную крышу?

— Вон ту? Рядом с башней?

— Ага. Фаэлин тебя там уже заждалась.

И, по-братски чмокнув девушку в щечку, снова заспешил по каким-то неотложным гарнизонным делам:

— Вечером увидимся!

Госпиталь нашелся сразу и ровно там, где сказали. А на пороге сразу нашлась и ресса — в медицинском переднике, обтягивающем маленький, но уже заметно выпирающий живот.

— Боги, Фэл! — обняла ее девушка. — Как же я соскучилась! А твой маленький? В порядке?

— Конечно, — с гордостью кивнула та. — Не зря же говорят, что женщины Фаон хорошо рожают.

И вдруг нахмурилась каким-то своим мыслям:

— Да. Рожают.

— Что, — Норин посмотрела на нее очень серьезно. — Тоже знаешь уже о той истории? Тридцатилетней давности?

— Двадцать семь, — поправила ее ресса. — Это случилось двадцать семь лет назад. Отец рассказывал. Очень подробно, потому что сам искал тогда наших женщин. И найти не смог.

— Фэл, прошло много лет, и эти двое… — девушка явно пыталась ее утешить, но получилось скорей наоборот.

— Да какая разница, сколько там прошло?! — зло сверкнула глазами ресса. — К тому же пропали тогда не двое, а трое — одна из них была беременна.

— Что-о?! — вот этого Рин не знала. — Они… Они тебе родня?

— Они Фаоны. Мы все друг другу родня. Так что да, но не близкая.

И перехватив вопросительный взгляд девушки, все-таки пояснила:

— Троюродный вроде… Да, точно, троюродный дядя. Его семья. Жена как раз носила второго ребенка, пророчили опять дочь. А старшую везли выдавать за Дардари…

— Выдавать? Во время войны?

— Там были давние обязательства и время уже не терпело. К тому же к нам та война прямого отношения не имела.

— Хочешь сказать, вы тогда не воевали? — Рин подняла брови от удивлении.

— Да нет, воевали, конечно — на стороне империи. Просто именно наших интересов там не было. А так Дардари, например, почти все в армии оказались. Вот к одному из них Ронсту и везли… Боги! — вдруг спохватилась она, прервав себя на полуслове. — Да что ж я тебя на пороге-то держу? Проходи скорей! Сейчас тебя пирогом с грушами угощать буду. Ты же любишь груши…

Гарнизон Таронки, как оказалось, отличался завидным здоровьем — в госпитале этой крепости почти никогда не было пациентов. И вообще, здешние служаки редко страдали хоть чем-нибудь, кроме случайных ушибов и порезов. Даже простуда, и та их не брала. Поэтому в вечно пустующее здание решено было поселить приехавшую леди с сиделкой — мысль просто-таки напрашивающаяся. Тем более что там уже успели расположиться младший брат коменданта с женой-медиком, закончившие аж саму Шант Эли и теперь определяющиеся с местом будущей службы. Впрочем, Таронка на них вряд ли могла рассчитывать, полное отсутствие пациентов в этом случае было минусом, а не плюсом — перспективная медичка явно не согласится на такое захолустье. Что вовсе не мешало ей пока приводить палаты и процедурные в полную готовность — на всякий случай. Пусть не ей самой, но тому, кто все-таки будет здесь работать пригодится.

Именно в госпитале вечером собралась теплая и, считай, родственная компания — поприветствовать двух приехавших леди явились все здешние Ноксы в полном составе. Кроме рессы с мужем, ужинали здесь сегодня сам комендант — совсем седой, крепко сбитый дядька лет сорока, и еще один его брат, суховатый, немного мрачный унтер, занимающий должность каптенармуса.

Общение получилось вполне милым и по-семейному уютным, но пожилая леди, уставшая с дороги, извинилась и покинула общество сразу после десерта.

— Госпожа Шарот, я провожу, — подхватилась было вместе с ней и Рин, но даже встать не успела.

— Сиди, я сама, — улыбнулась Фаэлин. — Покажу, что у нас где и вернусь. Это быстро.

Но оказавшись в комнате, отведенной для бабушки, сразу прикрыла за собой дверь и пристально уставилась на нее.

— Ну спрашивай, что хотела, — вздохнула та.

— Что с Рин? — выпалила та немедленно.

— Тоже заметила, да?

— Госпожа Шарот, как это можно не заметить? С самого приезда она болтает о чем угодно, но не о Пепле. О нем всего пару слов сказала, да и то после того, как я сама спросила. Что происходит? С ней что-то сделали? Выглядит оно именно так.

— Сделали. Да.

— Но как? Не могли же Шоргуа?.. И зачем им?

— Нет, это не Шоргуа. Все гораздо хуже. И даже хуже, чем тебе кажется. Она мне тут давеча сказала, что ей вообще все равно, если Дари сейчас с кем-то другим. И с кем — тоже все равно.

— Она… знает, что с ней сотворили?

— Нет. И не понимает даже. Уверена, что ничего не случилось и все у них — как прежде.

— А Пепел? Знает?

— Догадывается. Наверняка. — И увидев вопросительный взгляд Фаэлин, добавила: — Понимаешь, в Реске, перед отъездом, она