А так он просто примерил пару самых подходящих с виду вариантов из обширной секретарской гардеробной, придирчиво выбрал из них один и развернулся к Орнути:

— Что ж, я готов. Можно идти валять плошки и совершать прочие безумства.

— Подвезти?

— Э-э… Надеюсь, ты все-таки шутишь?

Пепел представил себе, как Орнути лично везет его продавать секреты собственной фирмы и, не удержавшись, нервно хихикнул. Нет, перед такой картиной пасовало даже его воображение.

Обычно в центральном парке Сонресорма царило оживление. Неспешно прогуливались дамы, хвастаясь друг перед другом всем подряд: доставленными прямиком из столицы нарядами; шляпками и зонтиками из Сиенуры; а также своими новыми кавалерами. Кавалеры, в свою очередь, тоже охотно фланировали по дорожкам, любуясь этими дамами, но больше общаясь между собой, в том числе на темы деловые и от дам весьма далекие. Отовсюду раздавались веселые приветствия, азартные детские крики и визгливый лай мелких собачонок; одуряюще пахло свежей выпечкой, доставляемой на лотки из соседних пекарен и, увы, конским навозом — прокатная конюшня располагалась совсем недалеко от главного входа…

Это днем.

Но чем ближе к вечеру, тем тише и безлюднее становилось в садовых аллеях и свободнее на смотровых площадках — публика массово откочевывала на террасы городских кафе и ресторанов, оставив парк в распоряжение редких угрюмых мизантропов.

Пепел, устроившись на неприметной скамейке, в одиночестве любовался потрясающим закатом, ненавязчиво придерживал рукой небольшой кожаный портфель, пристроенный рядом, и едва заметно улыбался, вспоминая, как его уговаривали сюда не ходить. А оно вон как все просто — практически никакого риска. Сидя, да еще и в этом шмотье, разницу между ним и проштрафившемся секретаренком не разглядеть даже при большом желании. А тут и желать вроде не должны — незачем. Оно ж почти рутина уже: забрать бумаги, оставить деньги… В который там раз? Шестой? Седьмой? Не суть. Важно, что присматриваться в наступающих сумерках к нему никто не станет.

Скорее всего.

Спустя десяток минут рядом уселся некий господин, тоже предпочитающий низко опускать поля шляпы несмотря на прекрасную погоду. Коснулся этой шляпы в ни к чему обязывающем приветствии, пару минут полюбовался на красоту скатывающегося за горизонт светила, буркнул что-то формальное вместо прощания и ушел гулять дальше. Вместе с ним скрылся за поворотом дорожки и кожаный портфель. Зато взамен под боком у Дари загадочным образом образовался плотно набитый бумажник.

Все. Можно было считать, что первый этап внедрения прошел удачно.

Впрочем, Пепел прекрасно осознавал — это пока даже не половина дела, а лишь самое его начало. Главное начнется позже, когда некто, получивший бумаги, станет с ними знакомиться. И первым делом наткнется на записку, пристроенную прямо сверху. Собственно, все сегодняшнее представление и затевалось только ради того, чтобы подложить в папку и передать этот листок:

«Через три часа на том же месте, если вы заинтересованы во встрече с одним из источников необходимой вам информации. Он в общении с вами заинтересован крайне.»

И рядышком весьма лестное рекомендательное письмо, выданное некоему молодому инженеру, полгода проработавшему в фирме господина Орнути над созданием нового профиля самолетного крыла. За личной подписью самого владельца конторы.

Теперь оставалось лишь дождаться, когда рыбка клюнет на этот незамысловатый крючок.

Проводив взглядом растаявшую в сумерках фигуру, Пепел расслабился и задумался. Шляпа его нового знакомца, в качестве маскировки надвинутая по самые брови — это даже не ерунда, это вообще ни о чем. После уроков господина Валента, чьи угодно попытки сохранить инкогнито с помощью подобных ужимок смотрелись и смешно, и бледно. Дари мог просто глядя в удаляющуюся спину выложить чуть не всю биографию столь наивного господина.

Лет сорок пять — пятьдесят, не больше. И при этом совершенно больные суставы, если судить по тому, как он сгибает колени. Наверное, поэтому и не ездит теперь верхом, хотя лошадок любит по-прежнему — высокие сапоги предпочитает более уместным сейчас ботинкам, но потерты те вовсе не стременами. Наверняка не сменил еще конный экипаж на модное авто, хотя мог бы себе такое позволить. Наверняка мог бы. Дорогое сукно костюма и бархатистый, высшего качества фетр шляпы говорили сами за себя. Как и тонкая кожа перчаток, надетых не по погоде, зато скрывающих пару перстней. Один на левом мизинце — значит из лордов, гербовые печатки носятся именно там. Парфюм у мужика опять же страшно дорогой — почти сплошной мускус, который в последние годы резко взлетел в цене. Но тут его явно не пожалели, влили от души. Как не пожалели и самого парфюма — аромат витал вокруг господина плотным облачком и тянулся отчетливым шлейфом…

От размышлений Пепел отвлекся внезапно — услышав странное шевеление в кустах за спиной. Для мелкого животного (а других в парке быть не могло) слишком уж активное, для человека — наоборот, слишком осторожное. Волосы на загривке встали дыбом, парень подобрался, уже готовый и дать отпор, и напасть сам, когда его вдруг осенило — понял, для кого такое будет в самый раз: для ловкого, осторожного, но слегка заскучавшего в своей засаде ресса.

— Ралти, вылезай, — хмыкнул он не оборачиваясь. — Какого хрена тебе здесь нужно?

— Угадай, — послышалось из зарослей.

Потом там что-то затрещало, смачно выругались и, наконец, на дорожку выбрался слегка встрепанный Ютиси, выдирая из прически застрявший там сучок.

— Неужто за меня переживал? — прищурился на него Пепел.

— Ого! Умнеешь на глазах. — Тот закончил выгребать растительность из кос и вольготно устроился на скамейке рядом. — С первого раза — и в точку. На тебя не похоже.

— Похоже. А вот на тебя не нет — лезть в чужие дела ты обычно не рвешься.

— Пепел, — остро глянули на него и тут же снова отвернулись, — ты всерьез рассчитывал, что тебя отпустят сюда без подстраховки?

— Рассчитывал, ага. Потому как четко просил не лезть и не мешать.

— Так я и не мешал, — кивнул тот. — Все как просили.

И вдруг повел носом:

— Фу! У твоего нового дружка проблемы со вкусом — хвост как за павлином.

— Богатый парфюм, — согласился Пепел. — Сплошной мускус. Но я его не знаю.

— «Ночи в алых красках», — чуть свысока глянул на него ресс. — Контрабанда из Сиенуры.

— Или дипломатическая почта.

— Или так, —