Шрифт:
Закладка:
Хлоя, по своему обыкновению, смотрела в верхний правый угол.
– Я не видела смысла встречаться с кем-то еще. Главный роман моей жизни оказался уже сыгран. Двое мужчин, оставшихся на моих руках, были источником сил и радости. Я и не могла желать большего. Ты же знаешь, как мне нравится одиночество. А каждый поступок человека, вольный или невольный, ведет его к прохождению собственного урока. И если урок завершен – человек уйдет. И неважно, зависело это от него или тому поспособствовали непреодолимые внешние обстоятельства. В этом я убеждена. Раз мы все еще здесь – значит, нам предстоит увидеть и совершить нечто важное.
Хлоя склонилась к столу, ее волосы красиво рассыпались по плечам.
– Я люблю Грега. Люблю его до сих пор. Его уход из жизни – не помеха моему чувству.
Дэви и не подозревала, какую силу олицетворяет собой эта сорокалетняя женщина, которая всегда ходит босиком и больше слушает других, чем говорит сама.
– Ты знаешь… я ведь виновата перед тобой!
Дэви услышала голос Хлои, но какой-то далекий, не тот, который только что поведал историю своего счастья и горя.
– У меня есть тайна, которую ты обязана знать. Дэви… – продолжила Хлоя, – это касается твоего отца… Аарон не умер от остановки сердца в тот вечер, когда ты его обнаружила. Он совершил самоубийство. Когда мы с Денни вошли туда, я сразу заметила на полу пустой пузырек снотворного, который я давала еще Мэри. Это очень сильное снотворное, которое выписывали мне после гибели мужа. Мэри успела принять всего одну или две, потом оказалась в больнице, потом похороны… После ее смерти я совсем забыла о лекарстве, оно стояло на виду и вот… Аарон увидел его и… сделал свой выбор. Он не справился и освободил тебя.
Девушка слушала не шелохнувшись. Ее глаза ничего не выражали.
После того, как Хлоя закончила, Дэви тихо сказала:
– Хлоя, я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня. Но мне не важно, как умер отец, ведь его с нами точно больше нет.
Хлоя едва заметно улыбнулась в ответ.
От ее чуткого слуха не укрылось то, как Дэви выделила интонацией слово «точно».
Глава тридцать шестая
В июле 2003-го Дэви отметила свой двадцать второй день рождения.
Она с восторгом училась разбирать детективные дела, преуспела в этом, и несмотря на то, что большую часть своего рабочего времени посвящала делу Сатори, к началу 2004 года раскрыла четыре случая кражи и нашла виновного в нанесении тяжких телесных повреждений женщине на городской ярмарке в День благодарения.
Дэви была в восторге от командной работы с Сарой. О лучшем она и мечтать не могла.
Поскольку дело, которое было поручено Саре под личный контроль, оставалось нераскрытым, она была обязана находиться в Синтего.
Но как только что-то прояснится – Сатори найдется или наступит срок давности, – она сразу уедет в Нью-Йорк.
К годовщине нового витка своей карьеры Дэви была счастлива. Казалось, это работа мечты, где все идет так гладко.
Она ощущала себя на своем месте.
И дела действительно шли хорошо. Кроме одного.
Дело Сатори Мэй.
Спустя год с лишним, когда туман новизны рассеялся и интересная работа переросла в рутину, на Дэви еще тяжелее стало давить имя сестры, написанное на папке, никогда не сходившей с ее стола. И со стола Сары тоже.
Дэви исполнилось двадцать три, когда она снова впала в серьезную депрессию. Ее интересы опять свелись к алкоголю, и Сара охотно поддерживала ее своей компанией.
Однажды Сара подняла необычную тему.
– Ты когда-нибудь слышала про синдром исчезающего близнеца? – спросила она.
– Что это? – Дэви подняла брови.
– Психология… но не ваш случай, – Сара поднесла ко рту стакан виски и лихо опрокинула его. – Это когда один из близнецов погибает в утробе под влиянием другого, грубо говоря, более сильный поглощает того, кто слабее, и от него ничего не остается… Зато у выжившего – на всю жизнь необъяснимая душевная боль, от которой он страдает и постоянно что-то ищет… ищет… ищет…
– Бо-о-о-о-же!
Дэви округлила глаза и открыла рот.
– И никто… никто, кроме несчастного близнеца, об этом не знает. А ему, разумеется, не верят, потому что доказательств – ноль. Это сейчас наличие двойни можно обнаружить с помощью УЗИ в самом начале. А последующие УЗИ могут выявить «исчезновение» близнеца, то есть всего одно сердцебиение, и только один плод на экране… А раньше… об этом и не задумывались. Сколько же покалеченных судеб!
Сара выпила очередную порцию виски.
– Зачем ты все это говоришь? – поморщилась Дэви.
Ей явно было неуютно.
– Так, для общего развития, – пожала плечами Сара. – Ладно, не бери в голову.
Они много и подолгу рассуждали на темы добра и зла, справедливости, одиночества и свободы, сидя за барной стойкой. А финал всегда был един: Дэви напивалась до беспамятства, а никогда не пьяневшая в хлам Сара покрывала ее прогулы на работе.
Отношение в городе к Дэви изменилось. Раньше многие предлагали свою помощь и выражали восхищение ее стойкостью. Теперь только косые брезгливые взгляды неслись ей вдогонку, а знакомые переходили на другую сторону, заметив издалека худенькую фигурку, нетвердо шагающую по утренним улицам.
Но никто не смел говорить об этом прямо.
Все боялись Сару, зная их крепкую связь.
* * *
На исходе лета Дэви обнаружила, что изрядно истощила свои денежные ресурсы, совсем запустила работу и уже не могла подняться на второй этаж без одышки.
Когда она наконец притащилась с утра в кабинет, Сару потряс ее болезненный и жалкий вид. Старые джинсы висели на ней мешком, красные глаза и впалые щеки являлись отражением неуходящей душевной боли.
Сара решила взбодрить девчонку, и как бы между делом упомянула, что ожидается расширение штата сотрудников.
– В Синтего теперь главный офис, и с других городов к нам переведут и детективов, и патрульных, и прочих клоунов – всех, кого ты так мечтала увидеть, – ухмыльнулась Сара.
На Дэви эта новость не произвела никакого впечатления.
Она без интереса взяла со стола какое-то дело и пролистала его.
Следующие несколько дней Дэви прилагала неимоверные усилия, чтобы приходить на работу вовремя, следить за чистотой головы и одежды, и главное – вникать в порученные ей дела.
Однажды утром она вышла из дома позже обычного и еще издалека заметила необычное оживление у департамента. Тут же вспомнились слова Сары о переводе новых сотрудников.
Внезапно Дэви испытала какое-то новое чувство… что-то вроде освобождения, будто разорвалась цепь, которая ее сковывала.
Надежда. Новые люди, новые взгляды. Она машинально потянула носом, принюхиваясь к своей футболке. Та была явно несвежей. Впервые за долгое время ее это расстроило.
«Плевать!» – подумала Дэви, но чувство сожаления по поводу дурно пахнущих подмышек ее встряхнуло.
Сара никого не впускала к себе.
– Какого черта ты так долго тащишь сюда свою задницу? Видела, че творится? Меня уже с утра раздергали. Иди работай в архиве, а хочешь – не работай, мне все равно.
В принципе, Дэви поняла бы это и без слов.
Хихикнув, она закрыла за собой дверь и направилась в архив.
«А неплохая идея, давно я там не была!»
По коридору туда и сюда сновали незнакомые люди. Дэви шла медленно, вглядываясь в лица. По спине пробежали мурашки от странного, приятного ощущения в теле.
Предчувствие.
* * *
В архиве было очень спокойно. Дэви выглянула в окно и глубоко вдохнула. Захотелось позвонить Денни и поделиться эмоциями. Она уже протянула руку к телефону, но остановилась. Вообще-то рассказывать нечего.
Дэви выдохнула. Работать действительно не хотелось.
Сатори.
