Не могу выделить что-то одно, что она сказала или сделала.

Хотя тот факт, что она девственница, конечно, интригует, это не та деталь, на которую я раньше обращал внимание, и я знал девственниц, некоторые из которых хотели меня, но мне на них было плевать. Мне нравится ее остроумие, интеллект и способность мыслить здраво. Мне очень нравится, что она вернула мне клиента и решила головную боль, с которой я столкнулся. Мне нравится ее готовность рискнуть в такой ситуации, разыскав меня, когда я больше всего в ней нуждался. Мне нравится, что она способна мириться со мной, что не относится ко мне как к работе или чему-то неприятному, с чем ей нужно справиться.

По правде говоря, она не похожа ни на кого из тех, кого я когда-либо встречал, и, возможно, именно это и привлекает меня в ней. Помимо того, что мне удалось раскопать о ней, я не знаю многих личных деталей или фактов о ее жизни, да и она сама не особо делится ими.

Она немного молчалива и сдержанна, но только когда речь заходит о ее жизни. Тем не менее не могу представить, что именно это привлекает меня в ней.

Способность видеть собственное недоверие к людям и кому-то еще никогда не считалась здоровой чертой. В конце концов, оно проистекает из моментов, которые я могу точно определить, моментов, которых никому не пожелаю. Моменты, которые научили меня, что не все можно исправить.

С рычанием сажусь в кресло, решив вытеснить мысли о Сандре из головы и действительно что-то сделать сегодня. Я перетасовал бумаги на столе, решив найти этого клиента. За все то время, что я потратил на изучение имеющейся у меня информации о человеке, не знаю, с какой стороны подойти к делу.

Может, я теряю хватку? Когда я пришел в этот бизнес, я был акулой — мог смотреть на человека и точно знать, что сказать, чтобы склонить его на свою сторону. Теперь я беспокоюсь, что теряю хватку. Я запихиваю все бумаги обратно в папку, поднимаю и бросаю на угол стола.

После того как Сандра помогла мне удержать Кларка, я подумываю попросить ее о помощи с новым клиентом. От этой мысли у меня перехватывает дыхание, и я закрываю лицо руками. Мне не нравится мысль о том, что я нуждаюсь в ней. Я никогда ни в ком не нуждался. Я могу справиться со всем сам. Так почему же я думаю о том, чтобы попросить ее о помощи?

Я откинулся в кресле, думая о том, как сильно ее хочу. Должно быть, я схожу с ума. Я не только хочу, чтобы она помогала мне в делах, но и хочу, чтобы она была в моей постели. Я же не идиот. Я знаю, что смешение бизнеса и удовольствия — приводит к катастрофе. Но в Сандре есть что-то настолько соблазнительное и манящее, что не уверен, как сдержаться. Одно могу сказать точно: придется придумать, как все это исправить, и скорее рано, чем поздно.

Возможно, станет легче, если сниму напряжение, которое сдерживаю в себе. Я закрываю глаза и думаю о Сандре в душе, о том маленьком шоу, которое она устроила, в надежде, что я наблюдаю за ней. Я вспоминаю ее лицо, когда она кончала, возбуждение в ее глазах, трепет, который она испытывала в этот момент.

От всех этих мыслей мое тело снова возбуждается. Расстегнув пуговицы и молнию на брюках, достаю член, все еще думая о ней, о ее губах, глазах, о том, как она кокетливо смотрела на меня…

Со стоном обхватываю пальцами свой пульсирующий член и начинаю поглаживать. Я представляю, как она входит, садится ко мне на колени. Я представляю, как притягиваю ее к себе, как она садится на меня, и потом толкаюсь в нее. С закрытыми глазами вижу выражение ее шока и удивления, когда она скользит по мне; ее теплые и влажные глубины захватывают каждый дюйм моего тела. Почти чувствую, как она растягивается, чтобы принять мою длину и размер, и слышу стон удовольствия на ее губах.

Дверь распахивается, и в офис входит Сандра; ее лицо мрачное, слова вырываются из нее, как вода из плотины.

— Рико, я только что говорила с…. — Она замирает на месте, дверь за спиной девушки закрывается, и она смотрит на меня. Ее рот приоткрылся в удивлении, в глазах вспыхнул огонь. Может, дело в ее выражении лица, может, во внезапном шоке. Может быть, дело в том, что она материализовалась, как сбывшаяся мечта… но мое тело вспыхивает, и я кончаю прямо здесь, перед ней, пока она продолжает смотреть.

Ее брови поднимаются, рот открывается еще шире, когда она смотрит на мой член.

— Прости. — Она не может отвести взгляд, но кивает головой в сторону плеча. — Я забыла позвонить, прежде чем войти. Это моя вина.

По мере того, как каждая горячая капля покидает мое тело, я наблюдаю за ней, впитывая ее свекольно-красные щеки, дискомфорт, волнение в глазах и голод в выражении лица. Она может лгать и говорить, что это не то, чего она хотела, но я могу сказать, что она наслаждается шоу, независимо от того, что вылетает из ее губ.

— Еще раз, прости меня. — Кажется, она хочет сделать шаг назад, но вместо этого делает шаг вперед.

Я понимаю, что мне нравится видеть, как она выбита из колеи. Какая-то дикая часть меня хочет перекинуть ее через колено, задрать юбку и отшлепать по обнаженной попке за нарушение моих правил. Никто не должен входить в мой кабинет без предварительного стука. Она впервые нарушила это правило, и теперь должна уяснить урок.

— Я принесу полотенце, чтобы ты мог привести себя в порядок. — С этими словами она бросается в ванную, и я слышу звук льющейся воды. Через мгновение девушка возвращается с теплым влажным полотенцем и протягивает его мне, отказываясь смотреть на мои колени.

— Спасибо. — Я начинаю приводить себя в порядок и жестом показываю ей другой рукой:

— С кем ты разговаривала и почему ворвалась в мой кабинет?

Она, кажется, пытается вспомнить, зачем пришла, но слова и мысли, похоже, не дают ей покоя, поскольку старательно избегает смотреть на мой член.

— Я… я… — Она быстро качает головой и прижимает ладонь к виску, на ее губах появляется легкая улыбка, когда ее глаза встречаются с моими, все еще полными огня и желания. — Я даже не могу вспомнить, извини.

— Вспоминай столько времени, сколько нужно. Я никуда