— В этом наши мнения расходятся. С Кларком ты сэкономила мне больше денег, чем стоили бы драгоценности, баловство и белая комната на неделю. — Он проводит руками от моей шеи вниз по плечам, тыльной стороной пальцев касаясь моей кожи так легко, что мурашки начинают бегать по каждому дюйму обнаженной кожи. Его голос понижается до почти шепота, когда он продолжает говорить. — Именно поэтому я отправлю тебя домой с огромной премией.

Сердце замирает в груди, и не могу не задаться вопросом, что за бонус он имеет в виду. Если он отправит меня домой с деньгами, которые помогут мне расплатиться с долгами по студенческим кредитам за проваленный диплом ветеринара, то это совершенно потрясающий и бесценный подарок. Я уже несколько лет пытаюсь вылезти из долгов, и каждый пенни на счету.

— Просто дай мне знать, когда будешь готова, и мы пойдем. — Когда он произносит эти слова, я закрываю глаза и слегка наклоняю голову в его сторону, желая, чтобы он прижался поцелуем к моей коже. Это удивительно. От этой мысли мои глаза распахиваются, и я делаю шаг вперед, прежде чем повернуться к нему лицом.

— Я готова. — Ничто не может быть дальше от истины, чем эти два маленьких слова, произнесенные мной.

Через десять минут он паркует машину и смотрит в мои глаза.

— Передняя дверь или боковая? — Я слышу явный вызов в его голосе и понимаю, что он ожидает, что я отвечу «боковая дверь». Он прав. Я должна скрывать свой позор, стараться избегать других людей, пытаться сохранить свое доброе имя. В конце концов, разве не так поступают хорошие девочки? И разве я не хорошая девушка, хранящая свою девственность так долго?

Я поворачиваюсь к нему лицом с сияющей улыбкой.

— Передняя. — Без сомнения, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но внезапное удивление, промелькнувшее в его глазах, полностью оправдывает ее.

— Что ж, передняя, пусть будет так. — С этими словами он выходит из машины, закрывает за собой дверь и быстро идет ко мне. Он открывает мою дверь и протягивает руку, помогая выйти из машины, — рыцарский жест, который полностью противоречит всему, что я знаю об этом человеке.

Я иду взяв его под руку к входной двери и готовясь к тому, что предстоит увидеть.

Швейцар кивает нам, и Рико наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— На этот раз не убегай.

Я совершенно не планирую пытаться сбежать от него. Теперь я знаю, что Рико — это безопасность, и я буду держаться за него так, словно от этого зависит моя жизнь. Мы проходим через первые комнаты, и я стараюсь делать вид, что не замечаю того, что происходит вокруг. Мое внимание привлекает женщина, сидящая верхом на своем партнере, ее груди бешено подпрыгивают, когда она двигается с животной скоростью и голодом. Ее партнер тянется вверх одной рукой, захватывает ее груди и сжимает, его большой палец дразнит сосок, пока она продолжает двигаться в бешеном темпе.

И снова в глубине меня зарождается любопытное тепло, и я бросаю взгляд на другую женщину, лежащую на маленьком диване, ее задница приподнята, грудь опущена, ноги раздвинуты так широко, что вижу мужчину, впивающегося в нее. В руках у него камера, и изображение его члена, скользящего в ее очень мокрый центр, выводится на экран, за которым наблюдают несколько человек.

Некоторые из наблюдателей трогают себя, некоторых обслуживают другие, у некоторых на коленях сидят женщины как сексуального, так и нет характера, но все, кажется, сосредоточены на том, что они видят и делают.

Никто не замечает, как я все это воспринимаю, и это радует.

— Нравится то, что ты видишь? — Я поднимаю взгляд на Рико, пытаясь понять, как, черт возьми, я забыла о его присутствии. Он смотрит на меня сверху вниз, и уголки его губ кривит легкая улыбка. И я знаю, что он знает, что мне все это нравится.

— Я… в шоке. — Почему я лгу ему? Он же видит меня насквозь. Его улыбка расширяется.

— В хорошем смысле, надеюсь. — Я просто не могу держать рот на замке и чувствую необходимость уточнить.

— Я имею в виду не в хорошем… то есть да, но все же немного в шоке. — Что это вообще значит? Не знаю. Совсем растерявшись, я смотрю на белые туфли, которые подошли к платью, и продолжаю идти.

— Как я уже говорил, тебе нечего стесняться. — Он снова говорит мне прямо в ухо так, что я вздрагиваю. Его теплое дыхание щекочет мне шею, и я снова хочу почувствовать его губы на своей коже.

Пока иду, я понимаю, что один из недостатков отсутствия трусиков — это то, что я чувствую, как мое тело скользит вместе с влагой, собирающейся между ног. Я даже не задумывалась о том, что меня может возбудить здесь, или о том, что на мне белое платье, которое ничем не защищено. Даже сейчас я чувствую, как напряглись мои соски, и уверена, что их легко увидеть сквозь белый шелк платья.

Но Рико не смотрит, и, кажется, никто больше не замечает меня.

Он приглашает в белую комнату, и я оказываюсь почти разочарованной. Часть меня хочет вернуться в главную комнату и понаблюдать за всем происходящим.

Очевидно, что мои моральные принципы падают. Я забываю о том, кто я, о правилах, которые для себя установила, и о том, что защищаю себя. Не могу отделаться от ощущения, что чем больше возбуждаюсь, тем сложнее мне будет оставаться девственницей для своего будущего мужа.

Хуже того, маленький голосок в голове, который постоянно нашептывает всякие гадости, спрашивает меня, действительно ли будет так плохо, если пересплю с Рико.

И все же, несмотря на то что вижу, как погружаюсь в пропасть, из которой уже не смогу вернуться, я не могу не наслаждаться этим захватывающим, озорным новым миром, который находится у меня прямо на ладони. Я хожу кругами по белой комнате, люди начинают заполнять ее. Часть меня жалеет, что я не могу так же свободно, как они, приходить и уходить.

Неужели я упускаю возможность жить своей жизнью?

Рико подходит ко мне и встает плечом к плечу.

— Выглядишь рассеянной. — Как, черт возьми, сказать ему, что это все из-за него? Ну, технически виноват его клуб, и, возможно, я виновата в том, что вошла через парадную дверь, а не через боковую, но во всем этом я виню его.

— Я немного отвлеклась. — Подняв взгляд на его лицо, вижу, как слегка подрагивают его губы, и задаюсь вопросом, каковы они будут на ощупь на моей коже. Я представляю, как он целует меня