императрицы Екатерины II. Внебрачные дети, как Пьер Безухов, были и у Безбородко (известна, по меньшей мере, его дочь), а племянница Софья, взявшая под контроль жизнь дяди, — у Кирилла Григорьевича Разумовского: это была графиня Софья Осиповна Апраксина, оттеснившая в сторону даже его детей. Так что не только имена, но и отдельные черты жизни реальных персонажей, безусловно, повлияли на образы семейства старшего графа Безухова.

Отношение к своему происхождению и своей родословной как к неотъемлемой части истории страны, конечно, ярко проявляется у князя Николая Андреевича Болконского. Приехав к отцу, князь Андрей замечает «огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет. — Как я узнаю его всего тут! — сказал он княжне Марье, подошедшей к нему».

Князю Андрею кажется, что это не более чем мелочное тщеславие, но на самом деле за этим стоит осознание многовековой родовой преемственности, которое рождало и особое, обостренное чувство ответственности за судьбы той страны, которую создавали многие поколения этого родословного дерева. Недаром старый князь умирает в тот момент, когда вражеские войска захватывая его отечество, продвигаясь к Москве. Ужас от осознания того, что гибнет все, чему посвятили свои жизни все эти поколения его предков, начиная с Рюрика, не дает ему возможности жить дальше. А в годину несчастий и младший князь Болконский идет на войну, и семья графа Ростова бросает имущество и отдает подводы раненым (что приводит потом к ее разорению), и даже светский хлыщ и бонвиван Анатоль Курагин теряет ногу, будучи раненным в Бородинском сражении (а вовсе не прячась по штабам). По-другому и быть не могло, ибо князья Куракины точно так же создавали историю России, как и князья Волконские, и графы Толстые, и так же ощущали свою ответственность за нее.

Как знать, может быть, и широко известное учительство Льва Николаевича, стремившегося облагодетельствовать человечество, проистекавшее из его огромного чувства ответственности, тоже основывалось, в какой-то степени, на его осознании себя как части собственной многовековой родовой истории.

Часть вторая. Родовая и титулованная аристократия России: геральдико-генеалогическое обозрение

Обратимся к генеалогической структуре российской аристократии и отражению ее генеалогии в гербах.

Рюриковичи

Самым древним родом в истории России были Рюриковичи — первая правящая династия на Руси, начало которой, по условной хронологии «Повести временных лет», относится к 862 году, времени «призвания варягов». Рюриковичи правили в русских землях на протяжении 740 лет. Это один из самых древних, мощных и чрезвычайно разветвленных монархических родов Европы, существующий и сейчас. Более того, практически все европейские монархи начиная с эпохи позднего Средневековья, а также значительная часть европейской аристократии по тем или иным линиям родства являлась и является потомками Рюриковичей через династические связи, соединявшие древнерусских князей с европейскими правящими родами, среди которых, пожалуй, наиболее яркий — брак Анны Ярославны и французского короля Генриха I (заключенный по инициативе французской стороны). Значительная часть таких браков известна нам исключительно из зарубежных источников — древнерусские летописи, как правило, хранят по этому поводу молчание: летописцев матримониальная европейская политика древнерусских князей мало интересовала.

Рюриковичи были династией пришлой, варяжской, то есть скандинавской, что подтверждается современными генетическими исследованиями ныне живущих потомков Рюрика. В последнее время в историографии появляются все новые подтверждения старой гипотезы о том, что древнерусский Рюрик — это ютландский конунг Хрёрик, известный франкским источникам середины IX века как Рорик (само это имя происходит от двух древнескандинавских корней, первый из которых означает «славу», а второй — «могущество», таким образом, Рюрик — буквально «славный могуществом»). В таком случае Рюриковичи — ветвь династии датских конунгов, натурализовавшаяся на Руси.

От Рюриковичей берут свое начало многие русские аристократические фамилии, для которых княжеский титул был как бы «природным», то есть принадлежал им по праву происхождения. Однако часть родов из потомства Рюрика княжеский титул утратила. Тем не менее такие роды имели право использовать в своем гербе княжескую корону и мантию. Правда, значительная часть родов Рюриковичей пресеклась еще в период Московского царства, в немалой степени это было связано с репрессиями опричнины Ивана Грозного и событиями Смутного времени.

Черниговская ветвь

Княжеские и дворянские роды Рюриковичей произошли от нескольких ветвей этого огромного генеалогического древа. Старшей такой ветвью являются потомки Черниговской княжеской династии, родоначальником которой был один из сыновей Ярослава Мудрого Святослав Ярославич (1027–1076), точнее, его сын Олег (ум. 1115), его потомки в домонгольской Руси именовались Ольговичами. Праправнук Олега Святославича черниговский князь Михаил Всеволодович мученически погиб в 1246 году в ставке хана Батыя, отказавшись поклониться статуе Чингисхана. Вместе с убитым тогда же боярином Федором он причислен Русской православной церковью к лику святых.

Согласно родословным, составленным, по всей видимости, не ранее XVI века (хотя, возможно, и отразившим какую-то родовую историческую память), среди сыновей Михаила Всеволодовича были Семен, князь Глуховский и Новосильский, Мстислав, князь Карачевский, и Юрий, князь Торусский и Оболенский. Эти княжества находились в верховьях Оки и потому условно именуются Верховскими. В XIV–XV веках происходило их дальнейшее дробление на более мелкие уделы. В XV веке Верховские княжества попали под власть Великого княжества Литовского, но в конце этого столетия были отвоеваны Иваном III и включены в состав Русского государства. Их владетели перешли на службу к московским государям и стали родоначальниками нескольких десятков княжеских и дворянских родов. К ним, в частности, относятся следующие.

Князья Воротынские. Центром их родовых владений был город Воротынск недалеко от Калуги (ныне это село). Род известен выдающимся военным деятелем князем Михаилом Ивановичем Воротынским (ум. 1573), разбившим в 1572 году в сражении при Молодях под Серпуховом войска крымского хана, инициировавшим принятие первого устава о станичной и сторожевой (пограничной) службе и погибшим в результате грозненского террора. Его сын князь Иван Михайлович (ум. 1627) был свояком царя Василия Шуйского и членом так называемой Семибоярщины. Позднее Воротынские породнились со Стрешневыми и Романовыми. Род князей Воротынских пресекся в 1679 году.

Князья Одоевские. Центром их владений был город Одоев, ныне поселок городского типа в Тульской области. К этому роду принадлежали боярин князь Никита Иванович (ум. 1689), возглавлявший работу по созданию Соборного уложения 1649 года, поэт-декабрист князь Александр Иванович (1802–1839) и его