– Оливье Бонне, директор по маркетингу Rouette Freres, – представляется красавец и садится во главе стола. – Коллеги, давайте не будем тратить зря время, у нас ещё масса дел на сегодня, и давайте сразу приступим к сути. Жан-Пьер сейчас вас коротко познакомит с нашим продуктом, а вы сразу же нам скажете ваше мнение, договорились?

– Bien, – начинает своё выступление Жан-Пьер, затемняет свет и включает проектор. – Как вы наверняка уже знаете, наша компания была основана более века назад и является одним из лидеров фармацевтического рынка по производству обезболивающих препаратов и спазмолитиков. – На экране мелькают диаграммы и графики, и я с удовлетворением отмечаю про себя многомиллиардные обороты.

И пока Бруно продолжает рассказывать про долю фирмы на национальном и мировых рынках, я краем глаза рассматриваю его: природа не наделила его сногсшибательной внешностью, как коллегу. Но зато она одарила его крупным галльским носом, густыми бровями и причудливо изогнутой излучиной верхней губы, отчего кажется, что он постоянно насмехается над кем-то.

– Несколько лет назад мы случайно выявили побочный эффект у одного из наших лекарств, находящегося на тот момент в разработке. Проведя необходимые исследования, тестирования и испытания на добровольцах, мы можем со стопроцентной уверенностью утверждать, что это уникальный и единственный в своём роде препарат. Скажите, Мари, как вы думаете, сколько по времени длится ваш оргазм? – неожиданно задаёт мне вопрос Жан-Пьер, отчего я, как раз решившая попить немного воды, поперхнувшись от неожиданности, просто выплёскиваю всё содержимое изо рта прямо на собеседника.

– Pardon, – извиняюсь я, всё ещё прокашливаясь, – меня об этом не предупреждали.

– Я понимаю, – отвечает Жан-Пьер, вытирая лицо и промокшую рубашку лежащими на столе салфетками. – Это провокационный вопрос, и нам нужно было посмотреть на вашу реакцию. Ничего личного.

– Если ничего личного, – быстро беру я себя в руки, – то если мы возьмём за отправную точку мой плевок водой и предположим, что это мужской оргазм, вместе с вашим вопросом, моей «эякуляцией», извинениями и салфетками, то он примерно занял пять-десять секунд. Женский, по идее, длится немного дольше, – тут я кладу большой палец правой руки на запястье левой и замираю на некоторое время, считая про себя, и мне кажется, что время застыло. Оба мужчины смотрят на меня, не отрываясь. – Ну вот, voila, – наконец убираю я палец с пульса, – примерно тридцать секунд. Я удовлетворила ваше любопытство, коллеги?

Бруно, внимательно следивший за моими руками, словно просыпается ото сна и произносит:

– Поздравляю, Мари, вам повезло, видимо, немного больше, чем среднестатистическим женщинам, у которых в соответствии с многолетними исследованиями оргазм длился около двадцати секунд. А теперь внимание на экран!

Я уже начинаю себя чувствовать как в устроенной кем-то за моей спиной дурацкой викторине «Что? Где? Когда?», как ярко вспыхивает экран проектора с белой стерильной комнатой. На видео на небольшой кушетке, по всему виду, больничной, лежит на спине женщина. Она одета в голубой бумажный халат, я вижу на её теле датчики, от которых идут провода к установленному рядом с кроватью монитору. Практически всё её лицо скрывает чёрный прямоугольник. От этого зрелища мне становится как-то особенно неуютно в этой ледяной кондиционированной комнате.

Камера установлена, видимо, где-то сбоку, но даже при таком ракурсе мне прекрасно видно, что женщина начинает мастурбировать. Её рука опустилась в низ живота, и я вижу, как она очень медленно начинает поглаживать пальцами свою вульву. Мне хочется встать и уйти с этого более чем странного совещания, но меня все-таки удерживает тот факт, что это очень серьёзная фармацевтическая компания. И напутствия моего босса. Интересно, он вообще знал, что здесь будет?!

Женщина на экране согнула ноги в коленях, и я вижу, как её рука двигается всё ритмичнее и ритмичнее, передавая заряд, бегущий по проводам к монитору, на котором пиликают всё чаще острые зубцы графика кардиограммы или чего-то там ещё. Французы спокойно смотрят на экран, и я понимаю, что это для них абсолютно стандартная презентация. Тут женщина начинает стонать, на несколько секунд замирает, и я уже мысленно вздыхаю, ожидая окончания этой бредовой демонстрации. Но тут в колонках раздаётся звук, напоминающий мне какое-то странное мяуканье, пока я с запозданием не понимаю, что это совсем не кошка, а женщина издаёт такие необычные стоны, а линии монитора становятся такими частыми, что превращаются в одну толстую ленту с глухим гудением. Мне начинать паниковать? Что они с ней делают? Это какой-то нацистский эксперимент, чёрт побери??

Словно прочитав мои мысли, красавчик Оливье поворачивается ко мне, улыбается своей обезоруживающей улыбкой и говорит:

– Засекайте время.

В углу видео появляется счётчик, отсчитывающий секунды. На кровати женщина мяукает и корчится, уже широко раскинув ноги, её скрюченные пальцы беспорядочно комкают белую простыню, а таймер показывает всего лишь минуту и десять секунд. Мне кажется, что кино никогда не закончится, и я чувствую, как мои собственные ладони вспотели и стали мокрыми, я уже не могу смотреть больше на эти то ли муки, то ли мучительную смерть от оргазма. Женщина уже просто громко плачет, всё ее лицо, волосы и простыня скомкались и намокли, она легла на бок и сжала вместе колени, но видно, как её тело продолжает сотрясать внутреннее цунами.

Наконец, где-то после пятой минуты женщина окончательно замирает, словно мёртвая, таймер вырубается, а Оливье, остановив видео, радостно восклицает:

– Это наш рекорд! Женский оргазм длиною пять минут сорок секунд, вы можете себе такое представить?! Правда, – продолжает он, засмеявшись, – вы только что и сами увидели это своими глазами!

Я стараюсь скрыть своё потрясение очередным стаканом воды, которая, по правде говоря, уже не лезет в горло. Я точно понимаю, что видео меня впечатлило, но больше испугало, чем возбудило. Но профессионал во мне берёт верх, и я внимательно продолжаю слушать, согласно кивая в ответ.

– Итак, резюмируя всё нами сегодня сказанное и увиденное, – продолжает как ни в чём не бывало свою презентацию Жан-Пьер, – мы полностью готовы вывести на рынок наш уникальный препарат по увеличению длительности и интенсивности женского оргазма.

На экране появляется слайд с упаковкой препарата.

– Коммерческое название нашей таблетки – Cinq Munites (фр. «пять минут» – прим. автора), – подхватывает красавчик-Оливье, свет наконец-то включается, и я снова чувствую себя как на обычном рабочем совещании по вполне обычным товарам.

– Прекрасное название, – подтверждаю я, – это по аналогии с «Одиннадцать минут» Паоло Коэльо?