Шрифт:
Закладка:
Я подхожу к лоткам с приправами, и беру тонкую щепотку мяты, перетираю ее между пальцами и незаметно подношу их к носу, и на меня сразу же накатывает воспоминание тёплого дачного вечера со свежезаваренным чаем на веранде. А рядом лежит горка сушёного орегано, сразу же переносящая меня за летний столик под зонтиком в пиццерии с ярко пылающими в дровяной печи сухими ветками, и лёгким зелёным облачком сухих трав над белым, с подпалинами, солнышком пиццы.
Нагруженная пакетами с одеждой и специями, благоухающая сама, как поднос с турецким мезе, я наконец-то сажусь в небольшом кафе тут же, на базаре. Мне приносят пылающий лахмаджун на тонком хрустящем тесте, покрытый тончайшим слоем бараньего фарша, перца и специй. Я посыпаю его щедрым слоем нарезанного красного сладкого лука, выдавливаю ароматный, как сама Турция, сок из половинки лимона и сворачиваю треугольник в трубочку. Откусываю кусочек и понимаю, что мой день теперь точно удался. Запиваю всю эту роскошь солёно-кислым айраном с белоснежной пушистой шапочкой пены, и уже сама начинаю верить в то, что у меня всё получится…
У меня еще остаётся время, чтобы сходить в одно их моих любимых мест в Стамбуле: я покидаю Гранд-базар, прохожу по проспекту, вдоль которого стоят, прилепившись друг к другу как кусочки ткани на лоскутном одеяле, дома с колоннами, магазинчики с аляповатыми витринами, банки, кафе и современные постройки. Все разные по отдельности, но дружно живущие вместе на улицах Стамбула. Подхожу к кассе, спускаюсь по деревянному настилу и оказываюсь в своём личном душном королевстве гулкой тишины и воды – в Цистерне Базилике.
Моё знакомство со Стамбулом началось задолго до выхода фильма «Инферно», прославившего это старинное византийское хранилище для питьевой воды. Я помню, как тогда поразилась этому похожему на подземно-подводный храм сооружению с бесконечными отражениями кирпичного купола под ногами. Как и тогда, я могу бродить часами по деревянным дорожкам в этом заколдованном лесу между его каменными стволами-колоннами. Здесь я могу представлять, что весь мир наверху охвачен пламенем, а здесь я нашла своё тайное прибежище среди шершавых камней и рыб, стайками проплывающими под настилом.
Вечером мы списываемся с Антоном: он уверяет меня, что за нами не осталось никаких следов. «Но меня удивляет, что Щербатский мне больше так и не писал после всего этого дурдома с соцсетями. Не думаешь, что он что-то может подозревать?», – пишу я другу.
«Узбагойся, детка, после такого человек срать будет бояться, не то что лишний раз в мессенджерах цифровой след оставлять», – пиликает ответное сообщение от Антошки со стикером-единорогом, и я иду в кровать, чтобы выспаться перед завтрашней встречей.
Глава 6
Чем хуже у девушки дела, тем лучше она должна выглядеть
–Коко Шанель
Проснувшись почти в пять утра от заунывного пения муэдзина за окном, я больше не могу уснуть. Приняв тёплый душ и натеревшись восточными маслами, которые я прикупила вчера на базаре, я начинаю примерять свои палантины, время от времени сверяясь с обучающими роликами на Youtube. После пары попыток я нахожу свой идеальный фасон: перевязываю каждую шаль сбоку справа и слева над грудью, так, что концы завязываются в районе подмышек, подпоясываюсь чёрным шарфом выше талии, и получается очень стильное и элегантное платье с двумя небольшими разрезами сзади и спереди. И хотя обычно меня очень печалит моя небольшая грудь, то сегодня я наоборот очень рада, что могу в этот раз отпустить её без поддержки.
Забираю свои длинные волосы почти в тон платью в конский хвост на затылке, надеваю плетёные сандалии, и решаю, что мне надо подчеркнуть чёрной сурьмой глаза, которую я так предусмотрительно прихватила у лоточника с косметикой на рынке. Мелодично и громко позвякивая своими золотыми браслетами, так, что на меня оглядываются люди, я смело выхожу в новый день.
Французы остановились, естественно, в Le Meridien и встречу назначили там же. Повторяя себе до бесконечности в такси, что я взрослая самодостаточная женщина, и что я всё могу, я доезжаю до отеля, каким-то нелепым кирпично-зеркальным фаллосом торчащим среди игрушечных песочных домиков.
На ресепшн портье направляет меня в конференц-зал, забронированный компанией Rouette Freres для встречи. Прочитав сообщение от Артёма «Ни пуха!» и сделав глубокий вдох животом, я с высоко поднятой головой и деловой улыбкой открываю дверь и захожу в просторную комнату с окном. Меня снова укутывает ледяной холод кондиционеров, и я громко приветствую двух мужчин, сидящих за столом. Один из них, высокий яркий брюнет с волнистыми волосами с приветливой улыбкой подходит ко мне, жмёт мне руку и приглашает присесть. Я смотрю в его нереальные аквамариновые глаза и понимаю, что если не переведу сейчас же взгляд, то просто захлебнусь в нём.
– Merci, меня зовут Мария, я арт-директор FYA, и нам очень жаль с Артёмом, что он не смог приехать из-за ковида, – бодро рапортую я на английском и прохожу к одному из свободных стульев на противоположную сторону стола от второго сидящего за ним мужчины. Он внимательно смотрит на меня, протягивая визитку, и тут я понимаю, что это вчерашний чемоданный вор!
– О, мадам Микки Маус, – узнаёт он меня. – Очень приятно, директор по развитию, Жан-Пьер Бруно.
– Мадмуазель, – автоматически
