Подруга, заметив напряжение на вашем лице, интересуется, как у вас дела. Вы колеблетесь немного, раздумываете, рассказывать ей обо всем или нет. Ведь у нее не просто все в порядке настолько, что она напекла кексов, она даже вспомнила о вас и принесла их вам и вашим близким. И похоже, с утра успела принять душ и даже причесаться.

М-да. Если бы она вам не нравилась, в тот момент вы бы ее возненавидели.

Вы же с мужем и детьми без ссоры не можете даже решить, выходить ли из дома (не говоря о том, чтобы выйти). И вот вы стоите на пороге и чувствуете себя полной идиоткой, смотрите на эти кексы и думаете, как ответить на вроде бы невинный вопрос подруги, как у вас дела. Как вообще можно ответить на этот вопрос?

Почему так сложно налаживать и сохранять связь с окружающими

Если бы Счастливая Мама с Кексами заявилась ко мне домой в первые годы моего материнства, я бы улыбнулась, кивнула и ответила, что мы собираемся на пляж. Я бы, конечно, соврала, но ни за какие коврижки не призналась, что в моем доме полный тарарам. Но я ни капли не сомневалась: скажи я правду, в ответ услышу неизбежное подтверждение того, что я и так прекрасно знаю, — что у нее самой никогда не бывает таких проблем.

Первые несколько лет материнства я реально верила, что я единственная мать, которая с ужасом каждый день забирает детей из сада, потому что не знает, кого ей выдадут: милых плюшечек или обезумевших монстров, чьи головы крутятся на шее на триста шестьдесят градусов. Я не сомневалась, что я одна на всем белом свете сажаю своего почти двухлетнего ребенка перед телевизором, потому что понятия не имею, как иначе уложить спать новорожденного. Я была уверена, что все остальные родители знают, как совмещать воспитание детей и работу, и только я одна в полной растерянности, что мне делать с моей карьерой, если она у меня, конечно, осталась и если я все еще хочу ей заниматься, и, о черт, эти дети рассыпали на кухне термомозаику, и пойду-ка я поплачу в уголке.

Умом я, конечно, понимала, что родительство всем дается нелегко и не существует никаких идеальных родителей, но это было для меня теоретическое знание наподобие знания о существовании Гренландии. Я никогда не была в Гренландии и не знаю никого, кто там бывал, и, если честно, для меня эта Гренландия — просто пятно на карте, что висит на стене у нас на кухне. Но вот в чем я была в то время уверена, так это в том, что если я когда-нибудь окажусь в Гренландии, то меня там встретят идеальные мамашки с черничными кексами.

А как еще.

Уверенность, что мы отличаемся от других родителей, и не в лучшую сторону, ранит невероятно глубоко. Чувство, что мы постоянно чего-то недодаем своим детям, — постоянный спутник родителей. Бывает и так, что все идет хорошо много дней и даже месяцев подряд, а потом у ребенка происходит скачок в развитии или он переходит в среднюю школу, и тревожность обостряется, а жизнь снова кажется невыносимо сложной. И в первом, и во втором случае речь идет об обострении синдрома плохого родителя, а когда мышление затуманено стыдом, невозможно понять, что на самом деле происходит, и уверенно сделать следующий шаг.

Кроме того, в моменты кризиса или хаоса мы отгораживаемся от окружающих — физически, эмоционально или психологически — и не только теряем контакт со своей «страховочной сетью», то есть с людьми, в которых сильнее всего нуждаемся, когда прилетают первые стрелы, но и перестаем сверяться с реальностью. А ведь связь с реальностью — очень важная часть практики самосострадания. Присущая нам, людям, черта скрывать правду и выставлять напоказ только лучшее в себе и своей жизни не только усложняет нам эту жизнь и процесс воспитания, но и подкрепляет глубоко укоренившиеся и ошибочные мысли, убеждения и восприятие — что мы намного хуже других родителей. И чем сильнее мы верим в то, что мы хуже всех остальных, тем меньше вероятность, что мы обратимся к этим остальным за помощью. А чем реже мы обращаемся за помощью, когда она нужна, тем больше крепнет наше убеждение, что только нам так трудно. Этот замкнутый круг разобщения — весьма неприятная штука.

Но зачем мы так с собой поступаем?

Если коротко — а мы не поступаем. Или если и поступаем, то неосознанно.

Это может показаться очень странным, ведь контакт между людьми целиком зависит от желания контактировать. Хочешь — общайся, не хочешь — не общайся. Но на самом деле существует огромное множество общественных норм, способствующих нашей самоизоляции, растерянности и привычке сравнивать свой опыт с чужим. Давайте разберем, что это за нормы.

Эффект кондиционера. До изобретения кондиционеров мы открывали окна и слышали все, что происходит у соседей. В том числе как соседи орут на детей, мужей, собак и вообще на всех. Никто не скучает по длинным жарким летним дням, когда все сидели и потели, но с закрытыми окнами мы уже не можем узнать, что происходит у соседей. Мы слышим только собственные крики, и в нас крепнет уверенность, что только мы не всегда терпеливы, спокойны и добры.

Нет обмена опытом и «дворового» общения. В старые добрые времена, когда все потели без кондиционеров и соседи орали на детей так громко, что слышал весь район, кто-то из родителей обычно работал, а другой (почти всегда мама) сидел дома с детьми. У мам было больше времени общаться с другими мамами, обмениваться опытом и рассказывать о своих проблемах. А когда дети после школы бегали от дома к дому в надежде полакомиться печеньем и лимонадом, они рассказывали мамам свои истории, а дети, как известно, не умеют хранить секреты.

Но сейчас чаще всего оба родителя работают, и папы с мамами мечутся между работой, садиком, школой и домом, да и дома в конце дня их ждет гора забот. Мы проводим дни, увязнув в болоте стресса, и практически утратили возможность общаться с другими родителями и обмениваться историями и опытом. Я не предлагаю вернуться во времена строгих гендерных ролей, когда у женщин не было иного выбора, кроме как сидеть дома. А всего лишь хочу напомнить о побочках этого культурного сдвига, чтобы вы их осознавали.

Засилье экспертов по воспитанию. Не поймите меня неправильно, я люблю дельные советы экспертов по воспитанию так же, как любите их вы. Эти советы принесли много пользы моей семье; как видите, я даже сама решила стать таким экспертом. Однако некоторые эксперты раздают советы в отрыве от реальности, лгут и запугивают родителей так, что у тех в результате создается впечатление, что есть некий правильный способ воспитания, а они все делают неправильно, несмотря на все старания.

Секта счастливых людей. За последние несколько десятилетий сфера психологии и саморазвития демонстрирует нездоровую зацикленность на счастье. Счастью посвящены бестселлеры, популярные подкасты, университетские курсы. Я ничего не имею против, пусть люди учатся, пусть узнают, какие факторы помогут им почувствовать себя счастливее или уменьшить тревожность и проявления стресса. Но счастье — всего лишь чувство, а свои чувства мы можем контролировать не больше, чем погоду. И несмотря на это, нам внушают, что если все вокруг счастливы, а мы — нет, то это потому, что мы что-то делаем не так. А не потому, что страдания, борьба и несчастье — неотъемлемая часть человеческого опыта.

Дурацкие соцсети. Ну и вдобавок ко всему есть еще бесячие идеальные родители, которые делают вид, что случайно сфоткались, хотя на самом деле это было постановочное фото, на подготовку которого потрачено несколько часов. А мы невольно сравниваем с этим фото тот сумасшедший дом, которым является наша жизнь. Ну-ну.

Представьте, что вы стоите под проливным дождем без зонтика, но при этом вас окружают счаст­ливые улыбающиеся родители — реальные знакомые и люди из соцсетей, — которые наперебой рассказывают, как им удается не промокнуть даже в самый сильный дождь. И вместо