– Хвала вечному небу и хан, и его родичи здоровы и невредимы. Ну, а нашим табунам разве что сделается…

По его голосу Джучибер понял, что ханский посланец уже знает про набег бесаудов. Ладно, нынче об этом не мог слышать только глухой.

Они с Байрэ уселись у очага напротив друг друга. Посланец Бохорула повёл речь о том, что по всем приметам возможна война. Вот только с кем? Далеко на полдень зашевелились шестипалые ченжеры. Их империя пока что обратила внимание в сторону закатных земель. Сейчас они возвели новую крепость-халгу, пытаясь наложить свою тяжкую длань на караванные тропы ведущие на запад. Да заодно хотят окончательно отрезать степные племена от Тайгетара.

Или может быть придётся повернуть боевых коней на восход, встречь солнцу. Табгарский каган Темябек набирает силу. Вожди гуз-дадов уже пошли под его высокую руку, а их бек-хан Учжуху стал верным псом Темябека. Между табгарами и племенами коттеров и орхаев лежала давнишняя кровь, пролитая в битве у Длани Света и в многочисленных обоюдных набегах. Кто знает, не захочет ли мстительный Темябек испробовать свои силы в походе на своих соседях?

Вот потому-то Бохорул и готовит свою рать для войны, потихоньку подтягивая воинов. Если набеги и мелкие стычки не брать в счёт, то в степях слишком долго царили мир и спокойствие. Так бывает, когда идёт большая гроза. А теперь, после затишья, по всем приметам следовало ожидать большой войны.

Джучибер внимательно слушал Байрэ. То, что орхай-менгулы надеялись на помощь родственного им народа коттеров, было понятно. Он помнил рассказы отца и других, кто бился с ченжерами, об их сильном многочисленном войске. Тогда у Длани Света шестипалых было целых шесть туменов – больше, чем всех коттеров и орхаев вместе взятых.

Теперь же Джучибер хотел понять, что сейчас будет делать хан орхай-менгулов, после того как опочил Хайдар? Поддержит ли его в притязании на белый войлок почёта?

Байрэ догадался, что мучает его молодого собеседника. Он честно рассказал Джучиберу о тех замыслах своего хана, которые ему были известны. Джучибер же почувствовав искренность посланца, проникся ему доверием. Разговор окончили совместными заверениями в дружбе друг к другу. Выходя из юрты, Джучибер был спокоен. Теперь его не покидала уверенность в том, что он будет ханом.

Глава 6

Всадником, что накануне ехал следом за возвращавшимися в Баргу Джучибером и его воинами, была Нейва. Хотя девушка и погоняла коня, но она не стремилась нагнать их. Мало того, что он не захотел встретиться с ней, так ещё и уехал не попрощавшись. Злые слёзы обиды так и просились наружу, но Нейва отирала лицо рукавом халата, и они отступали.

Ну почему он так поступил? Неужели на свете есть кто-то, кто любит его больше, чем она. Мысль о том, что у него могла быть другая женщина, опалила её изнутри. Пальцы невольно сжались в кулаки. Конечно, рано или поздно она разузнает, кто её соперница и пошлёт ей вызов на поединок. А если та тварь откажется, то она просто её убьёт!

Девушка поехала шагом, обдумывая свои дальнейшие действия. Для начала надо кого-нибудь послать к Джучиберу, чтобы всё разузнать. Нейва принялась мысленно перебирать имена подруг и знакомых, которые могли бы ей помочь и при этом держали бы язык за зубами. Но вскоре она поняла, что никто из них ей не подходит. Впрочем, была ещё одна возможность. Обдумав, Нейва решила заглянуть к одной из своих подруг – Сэчэнэ. Та была дочерью старшего табунщика, служившего у нойона Арведа.

От всех остальных знакомых Нейве девушек, Сэчэнэ отличалась доверчивым бесхитростным нравом и редкостным добросердечием. Некоторые считали её недалёкой, но Нейва знала это было не так. Она почти никогда ни с кем не ссорилась и не ругалась, за исключением дочери кравчего нойона Суджука – Олгузы. Но та сама кого хочешь, достанет.

Нейва невольно улыбнулась, вспомнив, как на последней вечеринке ей пришлось «остудить» Олгузу, вылив той на голову бадью холодной воды.

Она миновала проход в невысоком валу, опоясывающем станицу, и направилась к куреню нойона Арведа, где среди прочих стояла юрта отца Сэчэнэ. Нейва застала подругу у коновязи. Та стояла возле кобылы и, оглаживая гнедой бок, рассматривала спину лошади.

– Здравствуй Сэчэнэ.

– О-о! Нейва! – лицо подруги расплылось в сияющей улыбке.– Каким ветром тебя занесло к нам? Давай заходи в юрту. У меня ещё осталось немного кислого дуга.

– Я вот ехала мимо и решила заглянуть к тебе. Как здоровье твоего почтенного отца? Как остальные? – Нейва слезла с седла и подошла к подруге.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась она.

– Да вот, лечу.– Сэчэнэ показала на лошадь.– Вчера Бури плохо её заседлал и всю спину бедняжке стёр. Вернётся отец, расскажу ему. Пусть отправит непутёвого овец пасти.

Нейва поняла, что речь идёт о младшем брате Сэчэнэ. Она сочувственно покивала подруге, продолжавшей ругать неудачного наездника. Та, положив на израненную спину лошади тряпицу с пахучей целебной мазью, быстро закончила с лечением, и ласково погладив кобылу, повела Нейву в юрту.

Сейчас там никого не было, за исключением бабушки Сэчэнэ, которая была совсем глухая от старости и почти не покидала свой угол. Там же лежала тощая полосатая кошка с четырьмя маленькими котятами, которых та старательно вылизывала. Отец Сэчэнэ, вместе с двумя десятками других табунщиков Арведа, уехал осматривать новые пастбища, а мать ушла помогать женщинам делать сыры для нойона. Достав бурдюк с кислым дугом, обе девушки уселись у очага, обсуждая похороны хана и последние новости. Сэчэнэ без умолку щебетала о том, о сём.

– Твой отец тоже ходил бить разбойников