– Закапывайте, иначе смердеть будут на всю степь…

Он тронул коня в сторону лощины. Хотелось пить, а свой бурдюк он оставил на месте, где сидели в засаде. Кентау, словно угадывая желание хозяина, повернул к ручью. Разгорячённое боем тело остывало. В груди, куда ударила в доспех стрела, чувствовалась боль как от сильного ушиба. В щите, что висел за спиной, засело ещё две стрелы.

У ручья Джучибер слез с седла и подошёл к воде. Подняв наносник и отстегнув бармицу, наклонился, несколько раз плеснул в лицо, смывая пот. Потом припал к воде и жадно напился. Поднявшись на ноги, Джучибер пошёл к месту сбора.

Он смотрел, как по лощине бродили кони без седоков. Вспомнилось, как давеча в бою замялись его нукёры. Был бы он ханом – приказал казнить. Здесь же, прямо на месте. Только теперь Джучибер понял, почему не все любили его брата. Бегтер, создавая войско, требовал безоговорочного послушания хану. Мужества и преданности общему делу. Ему было безразлично кто перед ним – нойон благородной крови или безродный пастух, взявший в руки копьё. А многие не понимали или не хотели понять этого.

В пяти шагах от него на земле сидел воин, перевязывающий раненое плечо. Ещё трое, весело перебрасываясь словами, сгоняли отбитых коней в табун. Остальные, постепенно возвращались к месту сбора, снова сбиваясь в сотни. Сейчас сотники и десятники проведут перекличку, и он узнает, в какую цену ему досталась эта победа.

– Коней почитай, что всех отбили,– раздался за спиной чей-то голос. Он обернулся. Рядом с ним остановился один из его сотников по имени Турген. Дахиран под всадником, косил свирепо налитым глазом, щерил клыки, тянулся обнюхать своего собрата, под седлом Джучибера.

– Наших полегло тридцать пять бойцов,– к ним подъехал Содохай.– Ещё тринадцать ранены, двое из коих тяжело – костью. Нужен шаман или знахарь.

Джучибер согласно кивнул и вставил ногу в стремя. Не успел он подняться в седло, как появился третий сотник.

– Моя сотня готова к походу,– доложил он.

– Хорошо, багатуры. Турген,– обратился он к одному из сотников,– ты со своими пойдёшь в ближайший курень. Сопроводишь раненых и добычу. Я с остальными пойду на соединение с Белтугаем и Мутулганом. Заодно мы погоним табуны и быков.

– А как же Пайкан? – спросил один из сотников.

Джучибер на мгновенье задумался. Ударить бы по бесаудам, пока они не оправились от разгрома. Будь жив отец, он так бы и сделал. Но нынче надо возвращаться в Баргу. Нужно готовиться к курултаю. И нынче там его место.

– Не сейчас,– ответил он.– Придёт время – сквитаемся,– добавил Джучибер, видя недоумение, промелькнувшее в глазах воинов.

– Содохай,– окликнул он своего друга. Тот ближе подъехал к Джучиберу, так что их стремена почти соприкоснулись.

– Как вернёмся в Баргу, не забудь мне напомнить о твоём Богурчи. Клянусь Далха-Котом, ты был прав. Парень действительно ловко бьётся и, кажется, я обязан ему жизнью. Моим именем прикажи, чтобы один из юшманов, что сегодня взяли на бесаудах, достался ему. И проследи, чтоб не обидели.

– Да ведь за него можно получить самое малое два косяка дойных кобылиц! – удивлённо воскликнул Содохай.

– Вернёмся в Баргу, сделаю его десятником. Пойми,– наклонился к нему Джучибер,– верность и доблесть должны быть вознаграждены. Ну, а я как ты знаешь не скуп.

– Это точно. Да видит Далха-Кот – ты не Суджук-нойон, ибо твоя тощая задница не подходит, чтобы ею греть сундуки с добром! – весело захохотал Содохай. Джучибер улыбнулся ему в ответ.

В обратный путь двинулись на закате, по холодку. Уже когда пали сумерки, ратники сотни Тургена, забрав с собой раненых, откололись в сторону. Тохта, знавший здесь каждую тропку, повёл их к ближайшим летовкам, где кочевали аилы местных пастухов. Там можно было отыскать шамана или знахарей, либо, по крайней мере, оставить тяжелораненых. Джучибер же с остальными погнал табуны через ночную степь к Илане.

На рассвете, высланные вперёд дозорные, заметили всадников, двигающихся навстречу. Они шли двумя отдельными отрядами, не смыкаясь друг с другом, оставляя промеж себя широкое пространство. Над головами тех, что шли ближе к реке, возвышался родовой бунчук Джучибера. Над отрядом, идущим со стороны степи, реяло сразу два бунчука – старейшин Гуюка и Белтугая.

Джучибер удивился, увидев оставленное им накануне войско, разделённое на два отдельных отряда, двигающихся порознь друг друга. Подъехав к ближайшему из них, он различил в первых рядах знакомые фигуры Мутулган-багатура и Есен-Бугэ. Лица обоих воевод были мрачно насуплены. От них Джучибер узнал о бое и обо всём остальном.

– Ты ещё не успел скрыться за ближайшим увалом, как старейшины будто сорвались с цепи,– рассказывал Мутулган-багатур.– Они ничего не хотели слышать. Белтугай так рвался в бой, что чуть не в одиночку бросился вперёд. Как же – он может остаться без славы!

Слушая слова старого военачальника, Джучибер всё больше и больше хмурился.

– Хорошо, что Гуюк согласился чуть-чуть подождать, иначе ты не успел бы обойти бесаудов,– продолжал свой рассказ Мутулган.– Мы даже не успели подать общий знак, как они со своими сотнями ринулись вперёд. Прости, но нам ничего другого не оставалось, как последовать за ними. Ну, а Пайкан не был глупцом. Выставив часть своих воинов в качестве заслона, он бросил медлительных волов и овец, а сам с остальными погнал табуны и стада вниз по течению реки. И что же ты думаешь? Вместо того чтобы идти в угон за Пайканом, эти мудрые воители ввязались в перестрелку с оставшимися бесаудами. Те, немного поводили их за собой, а потом оторвались и ушли в степь.

– Мы