вернешься в управление, проверь все сообщения о женщинах, пропавших без вести за последние недели. Может быть, даже за месяц. Судя по одежде, это могла быть дама без определенного места жительства, то есть попросту бродяжка.

— Но как она оказалась здесь, в районе гибели Юлии Егоровой? — спросил Соловьев. — Это что, совпадение?

— Я не верю в совпадения, капитан, — сказал на это Гуров. — Нам надо установить, кому принадлежит это тело и как оно оказалось здесь. И вот еще что.

Он сделал знак криминалистам, чтобы они подошли ближе, и сказал, чтобы слышали они и Соловьев, а до водолазов, сидевших на камнях возле пришедшего за ними катера, не доносилось ни слова:

— Пока только мы с вами знаем, что найденное здесь тело не принадлежит Егоровой. И водолазам об этом не говорите. У нас продолжает сохраняться режим секретности.

— Так что же, вы и отцу и сыну Егоровым не скажете, что в Волге найдено мертвое тело? — спросил Соловьев.

— Нет, сказать все же придется, — решил сыщик. — Обман — это плохая политика, рано или поздно он все равно вскроется. Но я, конечно, не буду говорить о наших выводах, о том, что утопленница не могла быть Юлией. Скажу, что проводятся исследования, что позже их вызовут для опознания. А сказать нужно еще и для того, чтобы преступники узнали о том, что мы нашли тело.

— А как они узнают? — удивился майор Старцев. — Ведь не от водолазов же?

— Почему, может быть, что и от водолазов, — отвечал сыщик. — Я не исключаю того, что у кого-то из преступников есть доверенный человек в управлении. А может быть, с ними связан кто-то из слуг, работающих в усадьбе. Нельзя исключать никакой возможности. Ладно, капитан, грузите тело на катер и можете возвращаться в Самару. Доложи руководству, что несчастным случаем тут и не пахнет, что дело серьезное.

— Но как я его буду квалифицировать? — задумался капитан. — Статья «Убийство» здесь не подходит, никто никого не убивал. Нет ни «Мошенничества», ни «Ограбления». Да здесь вообще ни одной уголовной статьи пока нет!

— Давай пока квалифицировать это событие как «Попытку завладения чужим имуществом», — посоветовал Гуров. — Это мы можем предположить с достаточной определенностью. А потом можем переквалифицировать дело на другую статью. Завтра утром созвонимся. У ваших криминалистов к этому времени должна появиться информация по всем анализам, которые они здесь брали. Ну и найденный труп патолог успеет исследовать, я думаю, к обеду он может дать свое заключение. Да, и помнишь, я тебе велел поискать пропавших людей? Завтра я надеюсь получить от тебя результаты этих поисков.

— Но вы ведь не думаете, Лев Иванович, что эти данные будут у меня уже утром? — осторожно спросил капитан. — На сбор таких данных требуется время…

— Хорошо, не будем спешить, — согласился Гуров. — Даю тебе время до обеда. Но к обеду я хочу иметь полную картину всего, что мы узнали за сегодняшний день. Может быть, к этому времени и у меня появится какая-то новая информация.

— Вы думаете, за ночь может еще что-то случиться? — спросил капитан.

— Не исключаю, — отвечал сыщик. — Даже уверен, что такая информация появится. Понимаешь, капитан, при той тактике, которую избрали преступники — а я уверен, что мы должны говорить именно о преступной группе, — им нельзя терять ни одного дня. Точнее, ни одной ночи. Они должны постоянно усиливать давление на психику Егорова, чтобы она не выдержала, чтобы его сердце не выдержало этой страшной нагрузки. Так что ночью многое может случиться.

Водолазы помогли криминалистам погрузить тело погибшей женщины на катер, после чего он отчалил от берега. Гуров постоял, наблюдая, как катер, везущий его коллег, выходит на середину реки и берет курс к далекому левому берегу Волги, после чего медленно побрел назад, к лестнице, а затем к дому Приходько.

Там, в доме, его снова ждали хозяева, сидевшие в ожидании возле накрытого стола. Увидев эту картину, сыщик только руками развел.

— Слушайте, так не годится, — сказал он. — Если так дело пойдет, то вы вообще ужинать не будете. Или будете садиться за стол ближе к полуночи. Ведь расследование — это дело такое, оно время пожирает, как теплая вода — снег. Когда идет расследование, я часто вообще забываю о еде. Но к вам это не должно относиться — ведь вы расследование не ведете! Кроме того, я терпеть не могу, когда я невольно заставляю людей ждать. А чем это так вкусно пахнет?

— Жареным карасем, чем же еще? — отвечала Лиза Приходько. — Хватит рассуждать, идите мойте руки и садитесь за стол.

Следующие полчаса прошли в почти полном молчании — сидящие за столом были заняты оценкой качества приготовленного карася. Но когда перешли к чаю, хозяева уже не смогли сдержать своего любопытства и закидали сыщика вопросами. Им хотелось знать обо всем, что случилось за день. Почему Юрий прибежал утром с таким видом, словно что-то необычное случилось? Зачем снова приезжали криминалисты? Чье тело нашли водолазы?

Гуров не видел оснований что-то скрывать от своих друзей. К тому же он знал, что такого рода рассказы помогают расследованию: излагая события, связывая их одно с другим, давая каждому объяснение, он устранял пробелы в своих умозаключениях. Такие рассказы позволяли лучше увидеть какие-то огрехи в собственных выводах. Поэтому он рассказал супругам Приходько все, что узнал за сегодняшний день, и все, что случилось за этот день. Рассказал о женщине, которую Вадим Егоров увидел посреди своей гостиной, о ее словах, обращенных к нему. Рассказал и о своих подозрениях относительно падения Юлии Егоровой на камни, об отсутствии следов крови на этих камнях. Поведал и о теле, которое водолазы нашли в реке, и о тех первых выводах относительно этого тела, которые сделали криминалисты Старцев и Суходольский. Надо ли говорить, что его рассказ был выслушан с огромным интересом и его ни разу не прерывали какими-то вопросами и замечаниями?

Когда Гуров закончил, Костя Приходько сказал:

— Значит, что же получается? Что Юля не падала с обрыва? То есть падала, конечно, но падала не случайно, а нарочно? И что она до сих пор жива?

— Да, получается, что так, — отвечал сыщик. — Получается, что она падала, но падала, точно зная, что с ней ничего не случится.

— И вы полагаете, что все это затеяли они с Юрой, чтобы свести отца в могилу и завладеть его имуществом? — спросила, в свою очередь, Лиза.

— А что еще я могу думать? — ответил Гуров вопросом на ее вопрос. — Ведь не могу я думать, что это просто веселый розыгрыш! И что «погибшая супруга» завтра утром придет домой и скажет: «А