огромных земляных валов раздавались выстрелы. Бронетранспортеры с крупнокалиберными пулеметами на турелях тоже застыли в недоуменном ожидании. Все солдаты и офицеры вермахта повалились с бортов машин и попрятались за техникой, стволы орудий выискивали цель – наглого стрелка среди воронок открытого поля по ту сторону дороги, где без перерыва стреляли Омаев и Шайдаров.

– Короткая, – крикнул Соколов. – Цель – крайний «Тигр» по левому флангу! – Он сразу же дал ориентир для наводчика, снаряд Бочкин уже заранее загнал в казенник. В прицел командир поймал борт дальнего вражеского «Панцера», что единственный стоял со стволом, повернутым к лесу. Осторожный экипаж, видимо, заподозрил неладное и не бросился, как вся колонна, на невидимого противника в поле.

Теперь у танков задача номер один – стремительно атаковать, пока немцы направили все внимание на отвлекающий маневр с пулеметом. С первым выстрелом танки принялись всаживать по осколочно-фугасному снаряду в каждую единицу бронетехники врага и грузовые автомашины. После окончания огня уже все, кто останется жив, постараются убежать при виде напористых русских танков из леса. Выжить при попадании танкового снаряда в грузовики не получится ни у одного рядового немца. Если кто-то останется в живых при дальности стрельбы 200 метров, что для танкового орудия равно стрельбе в упор, того уложат очереди пулеметов с танков и автоматов пехоты из-за деревьев. Главное сейчас – расстрелять как можно быстрее немецкую бронетехнику, чтобы из нее не успели открыть ответный огонь.

На малых оборотах танковая рота Соколова вышла на исходный рубеж, все дула уже были приведены в боевое положение.

Выстрел! Вспыхнуло железо огнем и черным дымом. Попадание! Следующая цель! Один из немецких экипажей очнулся от ступора, с гудением развернулась башня, ствол качнулся взад-вперед, и из дула полыхнул огонь.

Пока он двигался, Соколов успел выкрикнуть:

– Принять левее десять, короткая! – Снаряд ударил по броне вскользь, так что окалина посыпалась им в лица.

– Ориентир на движущийся танк, бронебойным выстрел!

Логунов, вращая механизм поворота башни до нужного угла, сам уже понял, какая будет цель. Пушка грохнула гулким звоном, с лязгом выпрыгнула из казенника гильза. Бочкин тут же вогнал вторую, схватил с пола отработанную и выкинул в люк. Железная махина вздрогнула, от удара советского снаряда крутанулась башня в другую сторону, он попал прямой наводкой и пробил броню. При таком расстоянии немудрено, 200 метров до колонны.

Главное сейчас не останавливаться, выбивать из строя вражеские машины одну за другой, пока немцы не могут понять, откуда атакуют русские. Соколов переключился на командную частоту:

– Я – «семерка»! «Двадцатка», Кравченко! Цель – бронетранспортер фугасным!

– Я – «двадцатка»! Есть поджечь броник!

Огненный залп, еще один и снова! От выстрелов пушек русских танков заполыхала вся ближняя к лесу линия из немецких «Тигров». Русские танкисты не промахнулись ни разу. Загорелся черным вонючим пламенем третий танк от снаряда танка Радченко, ниже башни из моторного отсека повалил густой черный дым, экипаж начал спешно покидать машину через люк. Кто-то из немцев догадался развернуть турель и начать отстреливаться из пулемета по невидимым нападающим из леса. Строй солдат штрафной роты с винтовками поредел, со стоном упали раненые бойцы. Командир роты Завьялов выкрикнул как можно громче:

– На землю, в укрытия! Прицельный огонь по пулемету!

Но немецкий пулеметчик уже повис на броне транспортера. Шайдаров выстрелил из винтовки с той стороны дороги прямо в серую спину фашиста.

Танки гитлеровцев вытянулись черными смрадными коробками на узкой дороге, за ними оставшиеся экипажи лихорадочно водили системой наводки, пытались найти цель между черных стволов деревьев. Но Соколов уверенно приказал своим ребятам:

– Маневрируем, уходим за естественные укрытия. Прицельный огонь по второму эшелону танков!

И снова выстрел! Грохот! Снаряд с жутким звуком разорвал бронированную плиту немецкого танка! Следующий! Еще одно попадание, и башня «Тигра» отлетела. Выстрел из машины Кравченко попал по передним колесам «Ханомага», отчего с бронетранспортера на дорогу посыпались словно горошины стрелки с автоматами. Не успели фашисты найти укрытие, как второй залп шрапнельных осколков посек противников. С криками немцы попадали прямо на дороге, возле гусениц полыхающих танков.

Колонна зашевелилась, пехотинцы в толстых шинелях бежали назад по дороге, в поисках укрытия. С обеих сторон серого полотна по ним били очереди из автоматов штрафников и пулемета Омаева. Два оставшихся неподбитыми танка немцев в растерянности тоже попятились, закрутились на месте в поисках путей отступления. Сбоку ударил выстрел из пушки танка Бочковского. Вспышка! Попадание! От удара тяжелого снаряда каток вражеского танка выгнулся в металлический пузырь. Алексей мысленно похвалил своих бойцов – молодцы, во все машины прямое попадание. Он приник к раме перископа, чтобы выбрать новую цель для своей «тридцатьчетверки» и добить немца прямым попаданием в борт. Над люком единственного целого танка со свастикой взмыла серая портянка.

– Оставить стрельбу, белый флаг. Они сдаются! – выкрикнул Соколов в ларингофон.

Танки и пехота остановились, пулемет Омаева замолк. Разом стихло лязганье металла, стрекот выстрелов. Из люка показалась голова в шлеме, в руке немецкий танкист зажал тряпицу и отчаянно ею размахивал, что-то выкрикивая. Алексей откинул крышку люка, вынырнул по пояс из танка и громко приказал на немецком языке:

– Экипажам покинуть танки. Поднять руки! Вы окружены советскими войсками. Бросайте на дорогу личное оружие. Потом двигайтесь к нам. Вы в плену у Красной армии, но мы сохраним вам жизни.

Во влажную грязь дороги полетели автоматы, маузеры немецких офицеров. Соколов подсчитал, сколько человек вышли из танков. Когда все оставшиеся в живых из немецкой колонны были на дороге и без оружия, он спрыгнул на броню танка, а потом на землю. Повернулся к лейтенанту Завьялову:

– Петр Максимович, пускай твои ребята всех повяжут, оружие возьмите себе на вооружение. Идем, поговорим с ними, я немецкий знаю.

Язык противника Алексей учил еще в школе. С увлечением штудировал и зубрил ученик спряжения и новые слова, даже не подозревая, как через несколько лет ему пригодятся эти знания.

Они с Завьяловым зашагали к сбившимся в кучку пленным. При виде танкиста с командирскими петлицами высокий худой танкист взволнованно заговорил, показывая пальцем на остальных.

– Как мы их в штаб сдавать будем? – вслух размышлял Завьялов. Немецкого он не знал, поэтому был озабочен лишь тем, как теперь распоряжаться захваченной техникой и куда девать пленных. – Ты же кричал ему «хенде хох», что он говорит? Ну зачастил, зачастил, как из пулемета.

Соколов кивнул и перевел:

– Просит оставить их в живых. Он слышал о зверских пытках над пленными и просит, чтобы его поражение было принято достойно. Он не хочет больше проливать кровь своих солдат и наших