– Их больше, ты прав. Только на нашей стороне неожиданность. Ведь они не знают, что мы в этом лесочке затаились. Выстроим цепочку из танков и огневых точек вдоль дороги и ударим одновременно.

– Услышат шум моторов танков, когда подойдем поближе, – небрежно вставил Шайдаров.

Соколов молчал, возразить было нечего. На танках, и правда, незаметно не подкрадешься. И пехоту одну не отправишь против немецких «Панцеров». И отсиживаться в лесочке, давая возможность немцу пройти к укреплению позиций, тоже не дело.

– Загонять надо пулеметом, – вдруг предложил штрафник, его раскосые глаза хитро заблестели. С другой стороны дороги зайти и начать обстреливать. Там такие волны из земли наворотили, что для пулемета сгодится, чтобы залечь. Они отвечать начнут, развернутся к лесу задом, к пулемету передом. Пользуясь шумом, танки подойдут поближе и ударят из леса.

Алексей второй раз с радостным удивлением взглянул на рядового – какой сообразительный парень. Фактически продумал план операции. Теперь надо торопиться, чтобы отправить группу стрелков в обход колонны сзади. Они незаметно установят пулемет и откроют беглый огонь длинными очередями. В то же время автоматчики и танки его отделения атакуют противника с тыла из леса.

Вернувшись к роте, Соколов быстро объяснил задумку командирам отделений и Завьялову. Лейтенант понимал, что рискует. По уставу сначала необходимо связаться со штабом, получить разрешение на операцию по уничтожению колонны. Но счет идет на минуты, один километр для медленной техники с личным составом – это пятнадцать минут. Немецкая техника пройдет мимо, повернет к проселочной дороге мимо бывших колхозных полей, уйдет на проселок к Лоеву, а потом и дальше на Гомель. Чем дальше они отходят от леса, тем сложнее будет незаметно напасть. Там открытое пространство, и неожиданно нанести удар из леса не получится.

Но Соколову было необходимо услышать, что же скажут остальные командиры отделений, вдруг оценят его решение как мальчишеское, бессмысленное геройство. Особенно важно было слово Завьялова, ведь одними танками не справиться.

Командиры танков поддержали предложение ротного без долгих раздумий.

– Место хорошее, – подтвердил размышления Соколова Русанов. – Если кюветы широкие по обе стороны от дорожного полотна, то первый же подожженный танк заблокирует движение колонны. Ширина дороги метра два, зажмем их со стороны леса, а в поле или в кюветы им смысла соваться не будет – все одно как на ладони будут перед нами.

Лейтенант Завьялов оглянулся на густой пролесок за их спинами, за ним сейчас двигалась, гудела, лязгала вражеская колонна, и надо торопиться, чтобы ее уничтожить. Он решительно хлопнул широкой ладонью по броне танка рядом с картой:

– Перепад местности около метра у нашего холма, мы ведь на возвышенности, они будут как в ведре зажаты. С одной стороны пулеметное гнездо с двумя бойцами, с другой – огневая стена. Пехота моя с грузовиками и «Ханомагами» [1] справится. Сначала гранатами закидает, расстояние позволяет. А потом из пулемета и винтовок до конца прихлопнем. В лесу всегда есть где бойцам укрыться. Главное, не дать, чтобы танки фашистов начали стрелять. Если лупить начнут по нам, для них же это, считай, в упор стрелять, одним осколочно-фугасным выстрелом половину роты положить могут.

Соколов выпрямился, строго заявил:

– Мы им ни одного выстрела не дадим сделать, Петр Максимович! – Он повернулся к командирам отделений: – В поле танки не рванут, не успеют развернуться. Выбирайте цели и по два выстрела на ориентир с обязательным попаданием. У танков «Панцер» броня толстая, особенно лобовая, даже с близкого расстояния может срикошетить и уйти в молоко. Бейте по моторному отсеку, ниже башни. И второй снаряд сразу по гусеницам, сбивайте с катушек. Так, чтобы машина к вам бортом повернулась, там уже листы потоньше, сразу можно добить бронебойным. Ни один вражеский танк не должен выстрелить!

– Так точно, товарищ командир! – ответили командиры экипажей.

– Тогда по машинам!

Алексей оглянулся на танки, экипажи усаживались внутрь.

Коробов, несмотря на замедленность движений, успел захлопнуть люк. Кравченко суетливо натягивал шлемофон, хватался рукой за люк и одновременно крутил головой, глядя, все ли уже тронулись. «Надо ему во время боя цели по связи выставить, а то опять наломает дров», – мелькнула у Соколова мысль.

Его стрелок, младший сержант Омаев, уже успел вытащить пулемет из кожуха, рядом терпеливо ждал Шайдуров с двумя автоматами на плечах. Эти двое уже мысленно обстреливали из узкого овражка немецкую колонну. Соколов кивнул:

– Омаев, приказываю организовать огневую точку с противоположной стороны дороги и открыть огонь на отвлечение противника. Выполнять приказ!

И тут же две худые фигурки с орудием поспешно скрылись в лесу. Запрыгнув на броню, Соколов спустил ноги в люк, нашел разъем кабеля рации и присоединил к протянутому снизу Логуновым шлемофону, переключился на общую частоту:

– Я «семерка»! Приказ к атаке «Медведь», сразу после начала пулеметного обстрела. Коробов, прикрываете колонну с тыла.

– Так точно! Есть! – прозвучали одновременно голоса командиров отделений.

Заурчали стартеры десяти танков. Лесок наполнился рокотом двигателей. Первым двинулся между деревьев танк Соколова с бортовым номером 077, за ним «021», следующие «пятерки» Русановых и все остальные, завершал шествие танк Коробова. Лейтенант не стал спускаться в танк, остался в люке, чтобы контролировать обстановку и подать сигнал для атаки. Еще сто метров, еще десять, сейчас до дороги осталось всего ничего. Немцы уже слышат рычание двигателей танков на дороге. Если они все правильно рассчитали, то немецкой технике осталось метров пятьдесят – и они поравняются.

– Увеличить дистанцию! «Двадцать первый», пятьдесят метров левее! Ориентир – сломанная береза. «Пятерки», двадцать метров правее, ориентир – кустарник. Кравченко, «двадцатка», вставай самым крайним, твоя цель – немецкий «Ханомаг» в хвосте, – раздавал цели Соколов.

Девять бронированных Т-34 позади него разъехались в стороны, выстроив единую линию. Завьялов тоже шел вдоль строя, вытягивая длинную цепочку из бойцов. Через каждые три-четыре человека он ставил автоматчика, чтобы вести огонь не только одиночными выстрелами, но и очередями.

В близкий гул моторов и лязг машин ворвался сухой стук пулемета. Очередь! Еще одна, на сей раз длинная!

Звук двигавшихся машин за тонкой стеной из деревьев и кустарников разом замолк. В течение нескольких секунд фашисты пребывали в замешательстве, затем раздались крики, а потом в сторону пулемета понеслись очереди из автомата.

– «Медведь»! В атаку! – выкрикнул Соколов, и цепочка из танков и пехоты двинулась сзади на колонну.

Алексей нырнул в люк, приник к нарамнику перископа. Лес резко расступился, и стали отчетливо видны силуэты немецкой техники на дороге. Фашистские «Тигры» со свастикой на бортах замерли в тревоге, вытянув дула в сторону поля, откуда из-за