– Первый раз такое вижу, – выдохнула одна. Самая младшая, судя по восторженному взгляду.

– Да и я впервые, – призналась другая. – Что-то мне подсказывает, – она поманила меня пальцем. – Снимай, – дернула низ футболки. – Что-то мне подсказывает, я знаю почерк тех, кто проклял тебя. И ты их знаешь, – бросила блондинка младшей, болезненно впиваясь ногтями в один из символов. – Что тут было раньше? – она указала на чистый фрагмент кожи.

– Загогулина, похожая на египетский иероглиф, – ответил я.

– Столько лет ты носил на себе эти символы и не удосужился запомнить? – фыркнула ведьма, продолжая исследовать. Казалось, что вот-вот она подденет кожу и вскроет меня живьем, без ножа или скальпеля. – Терпи, – приказала, тряхнув волосами. – Ну что ж, – произнесла она, бросая мне футболку. – Мы не снимем проклятье.

– Надеюсь есть “но”? – уточнил я, сглатывая собравшуюся во рту горечь.

– Есть. Мы можем попробовать укрепить печати. Некоторые из них восстановить.

– Опять последует “но”?

– Ты угадал, волк. Наши сестры прибегли к помощи Первой ведьмы. Нашей богини. Они молили о поддержке и получили ее.

– Значит, и вы сможете попросить об услуге свою Первую ведьму?

– Чуть меньше пренебрежения в тоне, волк, – одернула меня блондинка. – Боги жутко злопамятны. И да, мы это сделаем. И не просто попросим, а будем умолять, чтобы она изменила свое решение. И сделаем это здесь. У вашего алтаря Селены. Думаю, что ей следует знать о страданиях своих детей.

– А если не выйдет?

– Остается только один вариант. Найти ковен и уничтожить. Умрет проклявший – умрет и проклятье.

– Ты уверена в этом? – спросил я.

– Да. Я не уверена только в том, что Первая ведьма захочет услышать нас. Но не стоит упускать шанс, волк.

– Когда?

– Через три дня. В полночь. На смену фаз луны. Мы успеем подготовиться. А ты сделай так, чтобы твоя пара не присутствовала при обряде.

– Ее не будет.

Блондинка снисходительно улыбнулась.

– Ты слишком наивен для своего возраста.

– Возможно.

– И еще совет, волк. Молись. Молись Селене каждый день. Умоляй ее. Вымаливай не только жизнь для своей пары, но и потомство. Сердце вашей Богини наполнено состраданием. Делай все, чтобы она тебя услышала. Обратила внимание. Спасла.

Молиться… это, наверное, единственное, что мне оставалось. Настоящее рвало на части. Я одновременно хотел отправиться на поиски ведьм и не покидать Мию. Да, я не вижу ее, не чувствую ее тепла, но знаю, что она совсем близко, на территории стаи и я в любой момент смогу помочь.

По совету ведьмы я приходил к алтарю Богини в обличие волка и в обличие человека. Ежедневно. Безмолвно обращался к лику девы. То требовал, то умолял, то просто молчал. А когда возвращался, ложился в кровать Мии. Вдыхал ее запах. Старался обмануть себя и зверя. Не выходило. Тоска скапливалась в груди. Мешала здраво мыслить, да и просто полноценно дышать. Не знаю, как кто-то выживал после смерти своей пары, если простая разлука невыносима.

“А если ничего не получится?” – я прочитал СМС от Мии. В настоящий момент телефон – это единственный способ общаться, не провоцируя проклятье.

“Получится”, – ответил я.

Два дня назад мы разговаривали лицом к лицу. Дышали одним воздухом. И я запомнил каждый час разлуки. Уверен, и Миа тоже.

К моменту встречи с ведьмами я сотню раз прокрутил в голове возможные варианты событий. И чем больше я думал о будущем, тем больше мне хотелось нарушить обещание. Поступить эгоистично. Попробовать хоть крохотный кусочек счастья.

Перед обрядом я переговорил с Алимом, ставя его в курс дела, и с Адамом, помня предупреждение – Миа не должна была присутствовать сегодня ночью.

Кроме меня и трех ведьм, на поляне у алтаря Селены не было ни души. Впервые за жизнь слабые с виду женщины вызывали у меня животный страх. В них отчетливо чувствовалась сила. И она пугала. Ощущения были похожи на те, когда природа затихала перед ливнем. И ты знал, что через несколько минут с неба хлынет вода, а ветер будет бить в окна, и тебе не справиться с непогодой.

– Молился? – спросила блондинка, медленно двигаясь ко мне.

На всех трех не было ничего, кроме светлых длинных балахонов. Распущенные волосы раскиданы по плечам. С кончиков прядей слетали крохотные искры, падали в траву и медленно тлели.

– Молился, – ответил я.

– Отлично, – в ее руках появился кинжал. – Идем к алтарю. Раз ты разговаривал с Селеной, то пришло время поговорить и с Первой ведьмой.

Напротив каменного лика Богини положили широкую плиту длиной в человеческий рост. Искры с волос блондинки разбивались о гладкую поверхность, рассыпаясь на десятки мелких звездочек.

– Ложись, – приказала она. – Одежда будет мешать.

Молчавший до этого момента зверь вскинулся. Зарычал. Противился всему, что я делал.

– Ты поторопись, – в разговор вступила Мария. – Наша Богиня не любит пустую болтовню. И не любит просителей с пустыми руками, – только сейчас я заметил недалеко от алтаря притихшее животное. Небольшой козлик стоял неподвижно, словно парализованный.

– Головой на запад, – подсказала блондинка, нависая надо мной. – Этот нож не для тебя, – хмыкнула она, замечая мой внимательный взгляд.

Что происходило дальше, я бы хотел забыть. Камень обжигал холодом спину и ноги, но мне было плевать, я наблюдал за тем, как ведьмы кружат, нараспев шепча низкими голосами. И если я привык к отталкивающей внешности Марии – к классической внешности злобной твари, то другие две сейчас пугали до нервной дрожи. Без единой эмоции на красивых кукольных лицах, они рисовали по моей коже еще теплой кровью козла. Резкими болезненными росчерками оставляли царапины и продолжали шептать, отчего все тело покрывалось мурашками, а зверь внутри меня присмирел.

– Будет жечь, – предупредила блондинка и положила ладони мне на грудь.

– А-а-а! – вырвалось у меня криком.

– Больно? Это хорошо, – она спустилась к ребрам и вновь словно капли раскаленного добела железа падали на кожу, прожигали и медленно и мучительно остывали. – Еще разок, – предупредила ведьма и пальцы накрыли живот.

– А-а-ы… – я пытался сдержать крик. – Спина… а-а-а…

– Все правильно, – скрипучий голос Марии резанул по обострённому слуху, – печати обновляются и там.

– Это?.. – я хотел спросить, но захлебнулся очередной вспышкой боли.

– Это значит, что твои молитвы были услышаны. Боги дали еще время, – блондинка улыбнулась, села прямо на землю рядом с алтарем, сорвала пучок травы и стирала кровь со своих ладоней. – Используй время с умом. Смотри, – она прикоснулась к левому боку. Я приподнял голову. – Мы восстановили печать. И эту тоже. Считай, что отчет проклятья Верховной начался с