Шрифт:
Закладка:
Мать посчитала, что беготня с бумагами отнимет время, а расходы намного превысят выгоду от получения законных прав на одноэтажную щитовую хибару и три сотки заросшей сорняками земли за пятьдесят километров от города. Периодически приезжала, малину и яблоки собирала, проверяла, не сгорел ли дом, платила немного сторожу, чтобы присматривал: мало ли, пригодится домик. Вот он и пригодился.
Места тут были не очень: ни речки рядом, ни озера. Лишь лес кругом. До электрички плюхать около часа, автобус ходит только в сезон, да и то скоро рейс отменят, говорила мать: ездить особо некому, поселок хиреет и умирает.
Влад видел, что многие домики давно нежилые. Когда был ребенком, приезжал сюда на лето, и ему запомнилось, что тогда было довольно людно.
Приезжал… Часто ли он здесь бывал? Воспоминания были близко, но походили на гостей, что толпятся за запертой дверью: пока ее не откроешь, не узнаешь, кто явился. Влад нутром чуял, что дверь эту лучше продолжать держать закрытой. Целее будешь.
Вернувшись, постарался занять себя делами: проветрил домик, а после включил обогреватель и стал прибираться. Пыль протер, вещи свои разложил. Крошечный домишко прогрелся быстро, вскоре стало тепло и довольно уютно.
Влад сварил кашу, щедро добавив тушенки, вскипятил воду в чайнике, открыл пачку печенья и решил, что ничего, жить можно. Взял с полки книжку. Выбор, конечно, невелик: русская классика, от которой еще в школе скулы сводило, Гарднер и Чейз. Ладно, пусть будут детективы.
Читать Влад не особо любил, но что еще делать? Телефон пришлось отключить и оставить дома: вдруг вздумают отследить (вряд ли, но все же). Мать для экстренной связи купила ему кнопочный телефон, оформила симку на имя подруги. Прямо разведчица, радистка Кэт. Ловило в поселке отвратительно, одна полоска и то не везде.
С книжкой под мышкой и чашкой в руках Влад прошел в комнату, сел в продавленное кресло и посмотрел в окно. Уже начало темнеть, и ему впервые пришло в голову, что при отсутствии уличных фонарей и других источников света здесь будет совсем темно.
И он останется один в этой темноте. Точнее, наедине с…
В желудке похолодело, будто он залпом выпил стакан ледяной воды.
«Стоп!»
Ключ заскрипел в воображаемом замке, но дверь, запирающая воспоминания, не открылась. Влад встал, задернул занавески и углубился в чтение.
Вечером мать прислала сообщение, спросила, все ли хорошо. Он отправил ответ, понятия не имея, получила ли она его. День был насыщенный, Влад устал и уже в десять улегся спать. Спальня была маленькая и узкая, как пенал: кровать, придвинутая к окну, шкаф, стол – ничего больше не помещалось. Влад подумал пару секунд и решил лечь головой к двери.
Заснул он, едва коснувшись подушки, так и не решив, безопасно ли оставить на ночь включенный обогреватель. Ему снилось, что он на пляже. Солнце било в глаза, Влад никак не мог отвернуться от света. Проснувшись, сперва не мог понять, как очутился в каморке, на скрипучей кровати, куда делись море и пляж.
Воды и песка не было, но свет был. Влад приподнялся на локте, думая, что это луна, но уже зная, что это не так.
Небо закрывали тучи – никакой луны.
Свет лился из окна дома напротив.
Влад прижал руки к губам. Кажется, его сейчас стошнит. Во рту появился горький привкус страха. Воспоминания, которые он старательно гнал от себя, прорвали защитный барьер в мозгу, нахлынули на Влада, и он забарахтался в них, уже не надеясь запихнуть кошмар обратно под замок.
Теперь Влад точно помнил, что приезжал сюда всего один раз, когда ему было десять лет. До этого ездил на каникулы к бабушке со стороны отца и на юг с родителями. Но в то лето они разводились, и мама отправила сына к своей матери на дачу.
Тогда-то все и случилось, и после мама считала, что рассказы об ужасах дачного поселка были вызваны стрессом из-за развода, что мальчик перенес свои эмоции на незнакомое место, которое воспринял, как враждебное. Мать была убедительна, и в итоге Влад позволил себе поверить.
Лишь сейчас, когда он снова оказался в ловушке этого поселка, пришло ясное понимание: ничего он не выдумал. Не было «переноса» из-за стресса и прочей психологической чепухи. Этот ужас на самом деле случился с ним в то далекое лето.
А началось все в одну из ночей со светящихся окон дома напротив.
Дело было в конце июля. Владик проснулся и поглядел на струящийся желтый свет. Увиденное не напугало, и утром он сказал бабушке, что в дом, стоящий через улицу, кто-то приехал. Бабушка пожала плечами, приехал и ладно. Владик тоже забыл об этом.
В следующие ночи он просыпался и видел свет. Однажды встал с кровати, подошел к окну, долго смотрел, а потом заметил, как кто-то быстро прошел мимо затянутого занавеской соседнего окошка. Мальчику стало не по себе, он вернулся в кровать. Что его напугало, понять не смог.
А утром отправился к тому дому. Заглянул через забор. Дом как дом. На двери Владик увидел висячий замок на дужках. Наверное, тот, кто жил в доме, ушел куда-то. В магазин или в лес за грибами-ягодами.
Но замок оставался и днем, и вечером.
А ночью окна снова светились.
Теперь загадочный дом не выходил у мальчика из головы. Это была тайна – настоящая, будоражащая воображение. Владик решился на то, что запрещалось строго-настрого: прокрался на соседний участок, перелез через забор и подошел к дому.
Вблизи он казался куда больше – выше и шире. Раздулся, как жаба, нависая над мальчиком. Находиться в его тени было жутко и слишком холодно. Возле дома росли белые лилии. Странно, но, стоя на улице, Владик не видел никаких цветов. Крупные, начавшие увядать, они распространяли тяжелый сладкий запах, от которого немедленно начала кружиться голова.
На двери висел замок, но, подойдя ближе, Владик услышал, что внутри кто-то есть. Неведомый жилец шептал, бормотал, ходил туда-сюда, шаги и голос слышались отчетливо. Владику стало страшно. Захотелось уйти, но вместо этого он поднялся на крыльцо.
Хотел постучать, поднял руку. Но его опередили – постучали изнутри. Раз, два, три удара. Каждый следующий громче предыдущего. Мальчик отпрянул. Тот, кто
