советника и его приспешников.

Это были скорее не бастарды, а самая старая разновидность полуторных мечей, наиболее близкая к двуручнику. Их можно было легко держать как одной рукой, так и двумя, потому что рукоять была достаточно длинной.

Разумеется, оба мужчины держали мечи в одной руке, притом Магнус в левой. Найт заметил, что Хан слегка нахмурился. Он не был универсалом, как Аури, которая могла с одинаковым успехом сокрушать врагов хоть левой, хоть правой, хоть обеими руками одновременно. Напившись с кочевниками, она под аплодисменты, крики и свист показала представление, размахивая двумя бастардами и сверкая гордой улыбкой. А потом с удовольствием принимала комплименты, лившиеся на нее рекой. Однако для большинства воинов поединок с левшой всегда был проблемой.

Хан влил в меч энергию, как и объясняла Аста, и лезвие мягко засияло бледным светом, казавшимся то зеленоватым, то золотистым. Оказалось, у не преобразованной в магию ветра чистой энергии Элияра такой необычный цвет. Впитавшее ее через драконью кость лезвие из черной стали теперь весило в два раза меньше.

Магнус, напротив, не стал наполнять меч тьмой, выказывая то ли великодушие, то ли пренебрежение.

По команде Рэя оба мужчины молниеносно сорвались с места. Раздался лязг мечей, сильно резанувший по ушам.

Найт смотрел во все глаза, но едва мог уследить за каждым движением, пока не использовал зрение Покровителя.

Оба воина могли использовать магию, но не торопились с этим. Холодное лицо Магнуса ничего не выражало, казалось, он не дерется, а лениво разминается на заднем дворе.

Хан же все больше раздражался. Его вспыльчивый характер дал о себе знать, когда демон стал не отражать атаки клинком, а просто несколько раз подряд уклонился, убрав руки за спину. Для Элияра это стало оскорблением и вызовом. Прекратив попытки, он сделал два шага назад и отвел погасший меч в сторону. Взгляд его был полон неприязни и едва сдерживаемой ярости.

– Это все, на что ты способен? – будто интересуясь погодой, бесцветно произнес Магнус.

Хан скрипнул зубами:

– Разве не ты хотел сразиться со мной?

– С магом ветра, – поправил демон. – А не с посредственным мечником.

Кто-то из толпы присвистнул. Очень напряженный Вариан, искренне болевший за старшего товарища и свои деньги, тихо выругался.

Хан хмыкнул и приподнял уголки губ. Его горящие ореховые глаза отливали отполированной бронзой в ярком солнечном свете.

Меч снова мягко засиял от наполнившей его магии. Ветер взвился восходящим потоком, подняв пыль и разметав кривовато подстриженные волосы. Не удостоив Магнуса ответом, Хан снова атаковал.

Порывы ветра были столь же резкими, короткими и точными, как и взмахи меча. Держа его обеими руками, Хан атаковал снова и снова. Будто только теперь разогрелся, он активировал свою магию на полную. Найту показалось, что на его губах мелькнула зловещая улыбка.

Внезапные порывы ветра мешали демону уклоняться. Собственные длинные волосы дважды прицельно ударили его по лицу. Вихрь пытался оторвать его от земли или сбить с ног, но укротитель тьмы держался.

В очередной раз ветер оказался слишком силен. Предугадав движение Магнуса, Хан поставил плотную невидимую стену, помешавшую уклониться и даже подтолкнувшую демона всего на сантиметр вперед, но и этого было достаточно. Меч рассек бледную кожу на щеке прямо под правым глазом. Капелька черной крови выступила из пореза и была тут же унесена в неизвестном направлении.

Оба мужчины замерли. Искрящиеся ореховые глаза насмешливо глядели в ледяные, как вода на самом дне Хрустальный океана, куда не проникал даже крохотный лучик света.

Рана мгновенно затянулась, не оставив и следа. Магнус не изменил выражения лица, лишь едва заметная складка появилась и исчезла между его бровей. В ту же секунду второй клинок-близнец потемнел от мощного потока энергии.

Рэй забеспокоился, но пока не стал вмешиваться. Две магические силы с шумом схлестнулись.

Казалось, черный меч, сталкиваясь со своим тускло сияющим близнецом, хочет сожрать его, набросившись, как кошка на крохотную мышь. Но та тоже кусалась и царапалась в ответ: магия ветра позволяла наносить мелкие порезы даже не касаясь клинком кожи демона, а лишь скользя в сантиметре от нее. После первого раза Хану удалось провернуть это всего дважды, в то время как зловещий черный меч методично нарезал его одежду на лоскуты. Проникавшая в раны тьма не могла не причинять боль, но Элияр продолжал поединок.

– Хватит, Хан! – крикнула Аури.

Вариан нервно кусал ногти и даже зажмурился, когда столкнувшиеся мечи издали жуткий скрежещущий звук.

– Он не остановится, – сказал Нае.

И Найт полностью был с ним согласен. Этот гордый и упрямый человек не примет поражение, не истратив все силы и шансы и не доказав всем вокруг, какой он выдающийся. Назвав его посредственностью, Магнус пробудил чудовище.

В следующую секунду Аури, Вариан и Найт не удержались от вскрика:

– Хан!

Шаманка выругалась и сердито зыркнула на Рэя, который не собирался останавливать двух идиотов.

Черный клинок рассек плечо Хана до локтя и скользнул по наручу из змеиной кожи, на котором не осталось даже царапины. Зато рубашка разорвалась, обнажая глубокую рану на правой руке.

– Хан! Во имя всех богов! – Аури метала громы и молнии. – Если не прекратишь, я не стану тебя лечить!

– Найдется и другой лекарь, – ответил Элияр, перекладывая меч в левую руку и опять наполняя его энергией.

– Какой, к демонам, лекарь?! – Девушка ругалась, позабыв даже, в чьем городе они находятся.

Но упрямец только усмехнулся, ничего не объяснив.

Зато Найт все прекрасно понял!

«Сукин сын!» – мысленно прошипел он, стараясь вспомнить, как ему удалось активировать способность во время битвы с волками.

Магнус не торопился наносить смертному еще ран, предпочитая выматывать его и наблюдать, как правша прикладывает недюжинные усилия, чтобы драться левой рукой.

Глядя на надменного демона, Найт начинал злиться. Он мог и сам прекратить бой, видя, что человек уже на пределе, – даже из его носа пошла кровь. Но тёмный клинок не потускнел и не остановился. Магнус просто ждал, пока Хан сдастся сам.

Изо всех сил стараясь найти тот рычаг внутри себя, который активирует способность, Найт стиснул зубы и сжал кулаки. Помочь, помочь, помочь... Он должен помочь Хану! Но почему не выходит?

В голове вдруг мелькнула мысль: «Я не могу допустить, чтобы мой Посланник страдал».

В ту же секунду жалящая, словно укусы пчел, боль разлилась по телу: многочисленные порезы проступили на коже под рубашкой, быстро затягиваясь. Но рана на руке оказалась слишком глубокой. Кровь потекла от